Но как это сделать? Вернее,
как этого не сделать? За секунду до мучительно-сладкого пожара он был так
зол на нее - из-за сабли, дракона и детской речи - что готов был ударить.
А потом гнев перешел в желание...
Уж не колдовство ли это?
Джек рассмеялся. Нет, он ни за что не расскажет Р-ли что тут такого
забавного. Он обманывал самого себя, когда придумывал какие-то колдовские
чары. Колдовство - это сказки для детишек (Джек никогда и никому не сказал
бы этого вслух). Нет. Чары здесь ни при чем. Такое колдовство может
совершить любая смазливая баба без всякой помощи дьявола. И можно
избавиться от него, просто назвав настоящим именем.
Похоть - вот как это называется.
Джек быстро перекрестился и поклялся про себя, что на ближайшей
исповеди расскажет отцу Таппану о своем искушении. И тут же понял, что
опять врет самому себе: никому он об этом не расскажет. Уж очень велик
стыд...
Просто, вернувшись домой и уладив все дела с отцом, надо съездить в
город и повидаться с Бесс Мерримот. С хорошенькой стройной человеческой
девушкой он легко забудет прогулку с Р-ли, если... Если то, что случилось
в его душе, не осквернит Бесс. Чепуха! Не стоит так думать. В конце
концов, ничего ведь и не было. А нытики, что бродят с виноватым видом,
везде привлекая внимание, и каются, не позволяя простить себя ни богу, ни
кому-либо другому, просто отвратительны. Стоит ли превращаться в одного из
них?
Устав от самокопания, Джек попытался снова заговорить с Р-ли.
Вспомнив, что сирена довольно неохотно говорила о драконе, он спросил о
причинах этого.
- Дело в том, - сказала Р-ли, - что, в сущности, ты обязан нам
жизнью, понимаешь? Дракониха сказала, что ты гнался за ней и хотел убить.
Несколько раз она могла подстеречь тебя и прикончить. И поверь, ей очень
хотелось это сделать. Но наше Соглашение с драконами гласит, что только
защищаясь, только в самом крайнем случае...
- Соглашение?..
- Ну да. Ты не заметил порядка в ее набегах на фермы? Один единорог
из поместья Лорда Хау за неделю. На следующей неделе - один с фермы
Чаксвилли. Через неделю один у О'Рейли. Через семь дней - одно животное из
стада Филиппинского монастыря. После этого - одно у твоего отца... Одна
неделя, один единорог, одна ферма. Потом круг повторяется, начиная с Лорда
Хау и кончая жеребчиком из стойла твоего отца пять дней назад. Одна
неделя, один единорог, одна ферма. Кроме того, по Соглашению нельзя
трогать пахотных животных и дойных самок. Не забираются беременные
кобылицы. Только те, что на мясо и на продажу, только! Избегать людей и
собак. С каждой фермы - не более четырех единорогов в год. Один дракон на
округу... Такие Соглашения заключаются каждый год, слегка меняясь, ведь и
обстоятельства тоже, бывает, меняются...
- Погоди! А кто вам, гривастым, - Джек почти выплюнул это слово, -
позволил распоряжаться нашей собственностью?!.
Р-ли опустила взгляд. Только теперь до Джека дошло, что рука сирены
лежит в его руке. Кожа ее руки была гладкой и прохладной, куда более
гладкой и прохладной (Джек не мог сдержать эту крамольную мысль), чем у
Бесс.
Только взглядом из-под ресниц Р-ли показала, что заметила, как
поспешно Джек отдернул руку. Спокойно взглянув в зардевшееся лицо молодого
человека, сирена спокойно произнесла:
- А ты не забыл, что по Соглашению, которое твой дед заключил с моим
народом, ваши люди должны давать нам четырех единорогов в год? Между
прочим, это условие не выполнялось уже десять лет: у вийров достаточно
мяса для еды. Мы не требовали того, что принадлежит нам по праву, мы не
жадные. - Р-ли на мгновение умолкла, затем продолжила. - И мы не сообщали
сборщику податей, когда твой отец включал этих единорогов в перечень
необлагаемого налогом имущества, а потом оставлял себе.
Как ни был разгневан Джек, он заметил приверженность сирены к "мы",
которое филологи определяли как "частицу двусмысленного презрения". В
объяснениях Р-ли была серьезная неувязка: даже если существует это
Соглашение с драконами, почему бы гривастым не забирать причитающихся им
четырех единорогов и не отдавать их чудовищу? К чему прикрывать пустой
болтовней ночные набеги опасного зверя? Тут что-то не так, что-то не
вяжется.
Правда, гривастые редко лгут. Но ведь время от времени это все же
случается... Рассказывая небылицы, взрослые вийры используют детскую речь.
Ведь и Р-ли прибегла к ней в разговоре с ним! Но это вовсе не значит, что
она врет: она сама учила Джека детской речи, когда они вместе играли на
ферме. Вполне естественно, что и сейчас Р-ли воспользовалась ею в
разговоре с товарищем детских игр...
Смотритель Моста Эгстоу стоял на слашларкской дороге возле своего
дома - высокой круглой башни из серого камня с кварцевыми вкраплениями.
Перед Смотрителем стоял большой мольберт со старательно загрунтованным
холстом, в руках он держал палитру и кисти; такое свое времяпрепровождение
Эгстоу называл "пленэром".
В тридцати метрах от Смотрителя сидела на корточках его жена Вигтва.
Пока супруг занимался высоким искусством, она сдирала чешую с какого-то
двуногого животного полуметровой длины, только что выловленного в ручье. В
том же ручье плескались трое ребятишек: пятилетняя Анна, во всем похожая
на человеческое дитя, если не считать золотого пуха вдоль позвоночника,
заметного только при внимательном разглядывании; десятилетний Крэйн,
хребет которого уже явно отливал золотом в солнечных лучах и брызгах воды;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62