Они застегнули
привязные ремни из тонкой кожи, с костяными пряжками. Командир приказал,
чтобы мясо акулы скормили животным, вырабатывающим газ. Этот газ поступал
в баллоны, развешенные по бортам лодки. Подъем лодки требовал два часа и
две кормежки животных. Исмаэль терпеливо сидел в лодке. Искусству ожидания
он научился давно, еще в своем мире. Однако воздушное море требовало еще
больше терпения.
Наконец, лодка приблизилась к кораблю и пошла параллельным курсом. С
лодки на корабль бросили канаты. Потом спустили паруса, сложили мачты и
лодку втянули в углубление в корпусе корабля.
Исмаэль очутился в длинном открытом тоннеле, от которого отходили под
разными углами боковые ходы и лестницы вверх и вниз. Все было сделано из
тонкостенных, но прочных костей, видимо, костей местных китов. Большие
пузыри были подвешены над палубами в два ряда - по девять в каждом ряду.
Под каждым находилось животное с круглым огромным ртом.
Исмаэль думал, что весь корабль обтянут кожей. Но это оказалось не
так. И совершенно естественно, что корабль, полностью зависящий от ветра,
должен иметь как можно меньшую площадь сопротивления ветру для повышения
эффективности действия парусов в процессе маневрирования. Лишь каюты да
склады, да кое-какие другие помещения на корабле были закрыты кожей. Все
остальное пространство день и ночь продувалось ветром насквозь, независимо
от того, теплый ветер или холодный, ласковый или резкий. Рулевой находился
на самой верхней части корабля, причем руль приводился в движение
безголовым, безногим существом с щупальцами. Щупальца были закреплены с
разных сторон на руле и, раздражая животное, рулевой вызывал сокращение
тех или иных мышц, которые и поворачивали руль в нужном направлении.
Капитан Барашха был высокий человек, на лбу которого был вытатуирован
символ его положения: черное рулевое колесо на фоне алой короны. Его
приказы передавались по кораблю криками тех, кто был рядом, сигналами рук
и светом фонаря ночью. В качестве фонаря использовалась клетка со
светящимися в темноте насекомыми.
Барашха, услышав рассказ Намали, заплакал, завыл и полоснул свою
грудь каменным ножом. После выполнения ритуала скорби, капитан сказал, что
поступает в полное распоряжение Намали. Она спросила его о запасах пищи,
воды и нахамчиза - крепкого ликера. Капитан заверил, что почти достаточно,
чтобы лететь в Заларампатру, хотя последние несколько дней придется
немного поголодать. Они уже успели убить десяток китов, так что есть мясо
и вода. А в одном из китов они даже нашли врканау. Исмаэль не знал, что
это может быть, но дал себе слово выяснить при первом удобном случае.
Корабль поднял паруса и полетел на север, к городу.
Намали и Исмаэля проводили в каюту капитана. Она была расположена
прямо под мостиком. Пол каюты был прозрачным и Исмаэль мог наблюдать с
высоты в тысячу футов проплывающие под ним пейзажи его нового мира. Правда
он несколько опасался: ведь этот пол казался таким непрочным. Кожа
прогибалась при ходьбе и Исмаэль с чувством облегчения опустился в кресло,
прикрепленное к костяному шпангоуту. Каюта была небольшая и без двери.
Очевидно, в Заларампатре уединение не было принято. Здесь же был стол из
костей с небольшой ровной поверхностью. За столом капитан производил
навигационные расчеты или делал записи в журнал. Журнал оказался
толстенной книгой с тончайшими листами. Большие буквы были написаны
черными чернилами. Исмаэль никогда не видел таких букв, хотя побывал во
многих странах.
Пока Намали устраивалась в каюте, слуга принес им обед, первый за
долгое время обед, который они ели в нормальных условиях. Они ели мясо
кита, странное на вкус, но удивительно приятное, ели мясо других животных,
какие-то зерна. Все было необычно, но вкусно. Из кожаных сосудов в кожаные
кубки наливалась темно-зеленая жидкость...
И через некоторое время Исмаэль почувствовал себя прекрасно. Правда
язык у него стал заплетаться, а сам Исмаэль стал более развязан. После
этого он решил, что в будущем будет стараться ограничивать себя в
количестве ликера.
Но ликер, казалось, не подействовал ни на капитана, ни на Намали. Они
продолжали пить его и только в больших зеленых глазах их разгорался
внутренний огонь. Слуга убрал пустые блюда и принес еще нахамчиза. Исмаэль
заговорил с Намали, но она резко взглянула на него. Капитан, казалось,
рассердился и тогда Намали сказала улыбнувшись, что Исмаэль не знает
правил, не знает, что корабль следует считать территорией Заларампатры.
Тем не менее слуга увел Исмаэля из каюты капитана. Он провел его по
коридорам и лестницам, привел в маленькую каюту с перегородкой, где ему
предстояло спать. Исмаэль повесил гамак, улегся, но не смог сразу уснуть.
Корабль непрерывно трясло. Он то подскакивал, то проваливался в воздушные
ямы. Исмаэль был рад, что избавился от непрерывной тряски почвы, но здесь
было ничуть не лучше. Корабль добросовестно "отрабатывал" все изменения
плотности атмосферы. А Исмаэль считал, что такое огромное сооружение
должно передвигаться по воздуху плавно.
Тем не менее, он уснул. Исмаэль потихоньку стал привыкать к
особенностям корабля, хотя от хрупкости корабля, от тонких прогибающихся
прозрачных полов ему еще долго будет не по себе.
На третий день полета он, впервые с того момента, как оказался здесь,
увидел на западе дождевые облака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35