- Пока не принесете мне
справку от врача, что ваши уши в порядке, и на глаза мне не показывайтесь!
Слышите - вы, идиот!
- Да, сэр, слышу.
- Я вас отстраняю от полета. Но завтра справка должна быть передо
мной. Тогда я возьму вас в воздух, и да поможет мне Бог!
- Да, сэр, - Питер отдал честь, хотя это не было принято в учебном
зале. Проверяя парашют, он обернулся. Капитан о чем-то серьезно толковал с
лейтенантом. Что они о нем говорят? Собираются его убрать? Возможно, это и
к лучшему. Он больше не мог выносить своего инструктора. Дело оказалось
совсем не в пробках; позднее Питер понял, что он действительно не хотел
его слышать.
- Он был прав, - признался Фригейт.
- Кто прав? - завернувшись в одеяние из разноцветных полотнищ, Ева
устроилась на краю постели, пристально разглядывая его лицо. Питер сел и
потянулся. В хижине было темно. Звуки барабанов и рожков слышались слабее.
Но вдруг рядом забил в барабан сосед - с такой силой, будто желал
разбудить весь мир.
- Никто.
- Ты бормотал и ругался во сне.
- Земля всегда с нами, - он предоставил ей догадываться о смысле
недосказанного и, прихватив ночной горшок, отправился туда, где полагалось
его опоражнивать. Там уже была целая толпа. Люди опрокидывали содержимое в
специальные бочки; после завтрака дежурная команда перетащит их к подножию
гор. Экскременты предназначались для переработки на поташ. Два раза в
неделю Фригейт сам работал в этой команде, четыре дня стоял на сторожевой
вышке.
Грейлстоун, куда они с Евой обычно ставили свои цилиндры, находился
за холмом. Но сегодня Фригейт хотел встретиться с командой прибывшего
ночью судна и отправился к берегу. Ева не возражала; она собиралась
заняться изготовлением бус из рыбьих позвонков. Эти украшения пользовались
тут большим спросом, и они обменивали их на табак, вино и кремень. Фригейт
вытачивал бумеранги, иногда строил челноки и каноэ.
Взяв в одну руку чашу, в другую - копье из тиса с кремневым
наконечником, он собрался уходить. На поясе у него висели ножны с
топориком, на плече - колчан с остроконечными стрелами и тисовый лук.
Он жил в маленьком мирном государстве - Руритании, давно не знавшем
войн. Но закон, сохранившийся с мятежных времен, обязывал каждого иметь
под рукой оружие. Закон устарел, но действовал, как часто бывало и на
Земле; здесь царила та же косность.
Фригейт шел вдоль разбросанных по долине хижин. Вместе с ним
двигались сотни людей; все - закутанные с головы до ног, как и он сам.
После восхода солнца станет тепло, и они скинут свои одежды. Поглощая
завтрак, Питер присматривался к вновь прибывшим. Их оказалось пятнадцать
человек, полная команда причалившей вчера шхуны "Раззл-Даззл" [Раззл-Даззл
- суета, суматоха (англ.)]. Он подсел к окружавшей их группе, слушая
разговоры и рассматривая незнакомцев.
Капитан шхуны - Мартин Фарингтон, также известный под именем Фриско
Кид, невысокий, мускулистый человек, - напоминал выходца из Ирландии.
Голубоглазый, рыжеволосый, курчавый крепыш разговаривал весьма энергично,
часто улыбался и отпускал занятные шутки. На эсперанто он говорил довольно
бегло, но с ошибками, и явно предпочитал английский язык. Его помощника,
Тома Райдера, товарищи называли Текс. Он не уступал ростом Фригейту и
отличался "суровой красотой", как в свое время писали в бульварных
романах; в его быстрых движениях сквозили изящество и грация, покорившие
Пита. Черные волосы, падавшие прямыми прядями, и темная, дубленная солнцем
кожа наводили на мысль об индейских предках. Его эсперанто было
безупречным, но, подобно Фарингтону, он был рад поговорить на родном
языке.
Из их болтовни Фригейт выцедил массу интересных подробностей. На
судне собралась пестрая компанию. Подруга капитана, уроженка
девятнадцатого века, происходила из Южной Америки. Приятельница помощника
когда-то обитала в одном из римских поселений второго века нашей эры,
носившего название Афродита. Фригейт припомнил о его раскопках в
семидесятых годах.
Двое из команды были арабами. Мужчину звали Нур-эль-Музафир, то есть
"Странник". Его спутница в земной жизни была супругой капитана арабского
судна, торговавшего с африканскими странами в двенадцатом веке.
На борту находился и моряк-китаец; Чанг утонул при гибели флота Кубла
Хана, направлявшегося в Японию. Другой моряк, уроженец семнадцатого века
Эдмунд Тресселиан из Корнуэлла в 1759 году потерял ногу при захвате
французского судна "Беллона" у мыса Финистер. Он остался с женой и семью
детьми без пенсии и вынужден был бродяжничать. Как-то в отчаянии он украл
кошелек; его схватили и посадили в тюрьму, где он умер от лихорадки, так и
не дождавшись судебного разбирательства. Его современник - рыжий Казенс -
еще гардемарином участвовал в кругосветной экспедиции адмирала Энсона. Их
судно потерпело крушение у берегов Патагонии. С невероятными трудностями и
мучениями часть команды добралась до берега, где была захвачена в плен
чилийскими властями. Через несколько дней после освобождения несчастный
Казенс был расстрелян капитаном Чипом по ложному обвинению в мятеже.
Остальные члены команды тоже были весьма примечательными типами:
Бинс, миллионер и яхтсмен-любитель из двадцатого века; турок Мустафа,
умерший на Земле от сифилиса - болезни, весьма распространенной среди
моряков в восемнадцатом веке; Абигайл Райс - жена матроса-китобоя
девятнадцатого столетия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148