Что-то мелькало у него в подсознании, неясное и
туманное; он никак не мог уловить смысла. Между этими тремя людьми
существовала связь, пока недоступная его пониманию.
Ладно, хватит размышлять, пора действовать!
У порога каюты валялся белый ворох одежд. Бартон перешагнул через
него, вошел и коснулся мускулистого плеча. Казз тотчас открыл глаза.
- Пора?
- Пора.
Казз вышел на палубу и помочился через борт. Бартон зажег фонарь. Они
спустились по сходням на причал и пошли вдоль берега к стоявшей неподалеку
пустой хижине. В темноте они пропустили ее, повернули обратно и сразу же
наткнулись на стену. Перешагнув порог, Бартон прикрыл за собой дверь.
Возле каменного очага лежали дрова и стружка, принесенные вчера Каззом.
Через минуту запылал огонь. Казз уселся рядом на плетеный бамбуковый стул
и закашлялся от дыма: тяга была слабой.
Погрузить Казза в гипнотический транс не составляло труда. Многие
годы неандерталец служил Бартону одним из подопытных объектов, на котором
временами он демонстрировал свои способности гипнотизера. При этом всегда
присутствовали Монат и Фригейт. Интересно, нервничали ли они? Если да, то
оба очень искусно скрывали свое волнение.
Бартон вернул Казза к тому моменту, когда за завтраком он объявил,
что у Спрюса на лбу нет метки; затем воспоминания неандертальца были
направлены на хижину Моната. Здесь Бартон наткнулся на первое
сопротивление.
- Ты сейчас в хижине?
Казалось, Казз обратил свой взгляд в прошлое.
- Я - в дверях.
- Входи!
Могучее тело едва дрогнуло.
- Не могу, Бартон-нак!
- Почему же?
- Не знаю.
- Тебя что-то пугает в хижине?
- Не знаю.
- Тебя предупредили, что в хижине опасность?
- Нет.
- Тогда ничего не бойся. Ты же храбрый человек, Казз, верно?
- Ты меня хорошо знаешь, Бартон-нак...
- Тогда почему ты не входишь?
Казз дернул головой.
- Я не понимаю, но что-то...
- Что же?
- Что-то.... что-то говорит мне.... не могу вспомнить.
Бартон прикусил губу. Горящие дрова зашипели и затрещали.
- Кто с тобой говорит - Монат? Фригейт?
- Не знаю.
- Думай.
Лоб Казза взмок. Пот ручьями лил по его лицу. Вновь затрещали дрова.
Бартон улыбнулся.
- Казз!
- Да?
- Казз, там в хижине Бест, она кричит. Слышишь?
Казз дернулся вперед, оглядываясь по сторонам, его глаза широко
раскрылись, ноздри трепетали, губы дрожали.
- Я слышу ее! Что случилось?
- Казз, в хижине медведь, он сейчас нападет на Бест! Хватай копье!
Убей его! Казз, спасай Бест!
Казз вскочил, его руки сжимали воображаемое копье, он прыгнул вперед.
Бартон еле успел ускользнуть в сторону. Неандерталец споткнулся о стул и
упал лицом вниз.
Бартон нахмурился, опасаясь, что от удара его подопечный может выйти
из транса.
- Казз! Ты в хижине! Здесь медведь! Убей его! Убей, Казз!
Со страшным рычанием Казз схватил обеими руками копье-призрак и
вонзил его во врага.
- Э-эй! Э-эй! - казавшийся бессвязным поток звуков рвался из его
глотки, но Бартон уже давно знал этот язык - хриплую нечленораздельную
речь, рожденную на заре времен.
- Я-Человек-Который-Убил-Длиннозубого! Умри-Спящий-Всю-Зиму! Умри, но
запомни меня! Умри!
Бартон громко крикнул:
- Казз! Он убежал! Медведь убежал из хижины! Бест спасена!
Неандерталец остановился, сжимая свое копье. Он стоял прямо,
оглядываясь по сторонам.
- Казз, прошло несколько минут. Бест уже ушла. Ты снова в хижине.
Тебе нечего бояться. Ты вошел, и здесь нет ничего страшного. Кто тут с
тобой?
Лицо неандертальца успокаивалось, свирепое выражение исчезло. Он тупо
уставился на Бартона.
- Кто? Ну, конечно, - Монат и Пит.
- Очень хорошо. Кто с тобой заговорил первым?
- Монат.
- Повтори мне, что он сказал... что он говорит.
- Монат говорит: "Казз, забудь все, что было в этой хижине. Мы
немного побеседуем, потом уйдем, и ты забудешь, что был здесь и о чем мы
говорили. Если кто-нибудь тебя об этом спросит, ты ответишь, что не
запомнил ничего. И ты не солжешь, потому что все, о чем мы сейчас говорим,
уйдет из твоей памяти. Понял, Казз?"
Неандерталец кивнул.
- "Ты забудешь, Казз, еще об одном. О том дне, когда ты первый раз
заметил, что у меня и Фригейта нет знаков. Ты еще помнишь это?"
Неандерталец покачал головой.
- "Нет, Монат".
Потом он облегченно вздохнул.
- Кто вздохнул? - спросил Бартон. - Ты?
- Фригейт.
Да, несомненно, это был вздох облегчения.
- Что еще говорит Монат?
- "Казз, ты помнишь, я велел передавать мне все, что рассказывает
Бартон о встрече с таинственным человеком, этиком?"
- А-а-а! - протянул Бартон.
- "Ты помнишь об этом, Казз?"
- "Нет".
- "Правильно. Потом я велел тебе забыть об этом приказе. А сейчас
вспомни! Ты помнишь, Казз?"
На несколько минут воцарилось молчание. Затем неандерталец вздохнул.
- "Да, сейчас помню".
- "А теперь скажи, Казз, говорил ли тебе Бартон об этом этике? Или о
ком-нибудь еще - мужчине или женщине, кто утверждает, что он - один из
вернувших нас к жизни?"
- "Нет, никогда Бартон-нак ни о чем подобном не говорил".
- "Если когда-нибудь он заговорит об этом, ты должен прийти ко мне и
все рассказать. Ты понял меня?"
- "Да, Монат".
- "Если тебе не удастся увидеться со мной, если я вдруг умру или
отправлюсь путешествовать, ты должен все рассказать Фригейту или Льву
Руаху. Понял меня?"
- Руаху тоже! - еле выдохнул Бартон.
- "Да, понял. Вместо тебя передам Питеру Фригейту и Льву Руаху".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148