Вселенная не
выглядела больше наспех построенным зданием, способным вызвать у зрителя
лишь осуждение.
- Я был вне себя от счастья. Мне удалось, пусть на миг, заглянуть в
основы мироздания, проникнуть сквозь внешний слой штукатурки, небрежно
нанесенной на стены, и увидеть их гладкими и ровными.
- Теперь я знал, что мир устроен стройно и разумно, что у меня есть в
нем свое место. Оно определено точно и правильно. Да, я - живое существо,
но я еще и один из кирпичиков, что лежит на уготованном ему месте. Вернее
сказать, я осознал себя на своем месте. До этого мне казалось, что я так и
не нашел его... что я выбиваюсь из стены Мироздания. Да и как могло быть
иначе, если все кирпичики сложены в беспорядке? В этом заключалась моя
ошибка. Все на свете имеет свое, уготованное ему место... Я был счастлив.
Порядок и гармония мира внезапно открылись мне.
- И как долго длилось это ваше состояние? - спросил Нур.
- Несколько минут. Но весь день я чувствовал себя прекрасно! Когда же
я снова попытался повторить это... это откровение... ничего не вышло. Я
продолжал жить по-прежнему. Мир вновь стал созданием неумелого
строителя... вернее - злого обманщика. Но были и еще моменты...
- Другие случаи?
- Да. Второй раз это произошло под воздействием марихуаны. Я все-таки
выкурил за свою жизнь полдюжины сигарет с травкой... Это случилось в 1955
году, еще до того, как молодое поколение повсеместно пристрастилось к
наркотикам. В те времена марихуану и гашиш потребляли лишь в больших
городах и только в богемных компаниях. Ну, еще среди черных и цветных в
гетто.
- Мы с женой жили в Пеории, штат Иллинойс, и встретили там одну
супружескую пару, типичных выходцев из Грин Вилледж. Они уговорили меня
попробовать марихуану. Мне не хотелось. Я представлял, как нас схватит
полиция... потом - скандал, суд, суровый приговор, тюрьма... Что станет с
нашими детьми? Но алкоголь добавил мне храбрости, и я предался греху.
Делая первые затяжки, я безумно волновался. Но вот это произошло - и
ничего страшного не случилось.
- До того вечера - как, впрочем, и потом - я не испытывал тяги к
наркотикам. Но в тот раз мир представился мне раствором, насыщенным
мельчайшими кристалликами. Вновь произошел какой-то сдвиг в сознании.
Кристаллики зашевелились, заметались и начали мало-помалу выстраиваться в
определенном порядке, будто ангелы на параде. Но этот порядок был
бессмысленным... вернее, не столь разумным, как в первый раз. Я не ощущал
в нем своего места - места, казавшегося справедливым и естественным.
- Ну, а третий случай? - заинтересованно спросил Нур.
- Тогда мне уже исполнилось пятьдесят семь. Я был единственным
пассажиром воздушного шара, парящем над кукурузными полями Иллинойса.
Солнце садилось, яркий свет дня понемногу тускнел. Мы парили в недвижном
воздухе словно на ковре-самолете. Знаете, если в открытой гондоле зажечь
свечу, даже при сильном ветре она не погаснет и будет гореть так же ровно,
как в наглухо изолированном подземелье...
- Внезапно мне начало казаться, что солнце вновь встает над
горизонтом. Все вокруг зажглось ярким слепящим светом - и он исходил от
меня! Я превратился в пламя, и мир воспринимал мой свет и тепло. Спустя
секунду - может быть, позже, - свет исчез... он не побледнел, не
обесцветился, а просто исчез... Но прежнее ощущение вернулось ко мне...
то, самое первое... Мне казалось, что мир, разумен и упорядочен, и все,
что происходит со мной и любым другим человеком - естественно и
закономерно.
- Пилот ничего не заметил. Очевидно, внешне транс никак не
проявился... Тот случай был последним, Нур.
- Эти мистические откровения, по-видимому, не имели большого влияния
на вашу жизнь? - спросил араб.
- Вы имеете в виду - стал ли я лучше? Нет... Пожалуй, нет.
Нур задумчиво потер лоб.
- Эти эпизоды напоминают мне то, что мы называем "таджали",
откровение... Однако они отличаются от истинного таджали, ибо проявились
случайно, а не в результате осознанного стремления к
самосовершенствованию. Да, у вас были ложные откровения.
- Значит, я не могу испытать настоящего?
- Конечно, можете - и в самых различных формах.
На миг воцарилось молчание. Закутанный в покрывала Фарингтон что-то
пробормотал во сне.
Неожиданно Фригейт спросил:
- Нур, меня давно мучает вопрос... не возьмете ли вы меня в ученики?
- Почему же вы не задали его раньше?
- Я боялся отказа.
Вновь молчание. Нур смотрел на альтиметр. Погас заворочался, открыл
глаза и потянулся за сигаретой. Он чиркнул зажигалкой, и мелькнувший
огонек отбросил странные блики на темную физиономию свази, исказив
привычные черты, превратив его лицо в маску священного ястреба,
высеченного из черного дерева резцом древнеегипетского скульптора.
- Так что же? - у Фригейта дрогнул голос.
- Однако вы всегда считали, что способны сами прийти к истине.
- И я никогда не доходил до конца... я был слишком пассивен, меня
носило, как воздушный шар. Обычно я принимал жизнь такой, какой она была
или представлялась мне. Лишь временами меня охватывала тяга приобщиться к
какому-либо учению, доктрине или религии. Но она проходила - рано или
поздно, - и я вновь искал желанную цель. Так, день за днем, я плыл по
течению, проклиная свою лень.
- Вы пытались достигнуть отрешенности?
- Да... Хотя бы в интеллектуальном отношении... несмотря на
обуревавшие меня страсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148