Этот грубый мужлан поколачивал
своих учеников, прикладывался палкой и к его спине. Лет в двенадцать
Сирано, придя в неистовство, напал на священника, свалил с ног и отдубасил
его же собственной палкой... Раздувшиеся, гротескно искаженные лица
надвигались и уплывали. Понемногу он стал приходить в себя и расслышал
крики.
- Невероятно! Он сумел удрать! - голос Бойнтона.
- Он врезал мне, локтем под ребра, а Сирано стукнул по голове, -
взволнованно частил Кейбел.
Вертолет повернулся, слегка накренившись, и Сирано разглядел сквозь
открытую дверцу судно. Отблески бортовых огней скользнули по палубе,
осветив распластанное обнаженное тело короля. Он молотил кулаками по
настилу, пытаясь приподняться. Эта картина промелькнула мимолетным кадром,
и все скрылось во мгле.
- Ему не выжить! - воскликнул Бойнтон. - Любой, свалившись с высоты
ста футов, переломает все кости!
Повернуть назад, чтобы убедиться в его смерти, слишком рискованно. Их
противники могли пустить в ход не только пистолеты, но и ракетные
установки, а их снаряды были опасны на любой высоте.
Бойнтон, однако, оказался парнем не из пугливых. Разъяренный
исчезновением пленника, он вновь повернул к судну. Не долетев сотни ярдов
до кормы, вертолет завис в воздухе. Правую ракетную батарею охватило
пламя, над ней взвивались клубы дыма. Палуба была завалена телами, и
частями деревянной обшивки.
- С ними покончено! - выдохнул Бойнтон.
- Может быть, разнести их подчистую? - предложил Стьюртевен.
- Чем? Пулеметами? - спросил Сирано. - Нет, лучше убраться отсюда.
Если выжил хоть один из команды, он может пустить в ход оставшуюся целой
ракетную установку и разнести нас. Мы и так провалили дело.
- Не согласен, - возразил Бойнтон. - Да, мы не можем забрать труп
Джона, но он же мертв! И корабль поврежден так, что восстановить его
непросто.
- Вы полагаете, Джон умер? - усмехнулся Сирано. - Хочется верить...
Но я не стал бы делать рискованных утверждений, пока не увижу его останки
собственными глазами.

67
Чертыхаясь и скрипя зубами от боли, пятеро на "Жюле Верне"
осматривали раны друг друга. У троих были повреждены ребра; трещины или
переломы - сказать мог только врач. Фригейт отделался растяжением мышц.
Фарингтон и Райдер ощупывали свои окровавленные носы, к тому же у Мартина
мучительно ныло колено. Погас проехал лицом по полу; у него была сорвана
кожа на лбу, и рана сильно кровоточила. Один Нур остался невредим.
Но у них не было времени привести себя в порядок - взлетевший вверх
шар то относило к Реке, то снова бросало к горам. Грозовые тучи исчезали
со скоростью удирающего от полиции громилы. К счастью, система освещения
аэростата не пострадала, и Мартин принялся осматривать приборы. Нур,
вооружившись фонарем, проверил все патрубки, обмазывая их герметизирующей
пастой. Вновь осмотрев их сквозь лупу, он сообщил, что утечки газа нет -
пузырьки в соединениях не показывались.
Фарингтон отнесся к его словам скептически.
- Ну да! Слишком уж нам везет! Вот сядем и выпустим газ, тогда и
поглядим, как обстоят дела.
- Мы останемся в воздухе до тех пор, пока шар сохраняет подъемную
силу, - возразил Фригейт. - Не думаю, что нам удастся сесть, пока нас
несет северный ветер. К тому же при посадке мы рискуем потерять аэростат -
кто знает, как к нему отнесутся местные жители. Стоит попасть к
каким-нибудь дикарям, и наша песенка спета.
"Жюль Верн" летел над долиной, ветер нес его на северо-восток. Они
продолжали подниматься. Фригейт, встав на вахту, сверился с альтиметром, -
шар достиг шестнадцати тысяч футов. Чтобы прекратить подъем, он стал
понемногу выпускать из оболочки водород. Аэростат резко пошел вниз, и ему
пришлось включить горелку. Им нужно было удержаться на высоте шести-семи
тысяч футов; это давало возможность экономить газ и минимально
пользоваться горелкой.
Хотя Фригейта сильно мучили боли в шее и плече, он чувствовал себя
счастливым. Им удалось взлететь и вырваться из туч! Поистине счастливое
спасение! Судьба оказалась благосклонной к воздушным странникам.
Стоя у нагревательной колонки в холодном свете звезд и отблесках
лампочек, едва тлевших над шкалами приборов, Фригейт вдруг с пронзительной
остротой ощутил их безмерное одиночество в темных небесах этого мира. Но
переполнявшая его радость была сильней. Аэростат, творение его рук и ума,
уже преодолел три тысячи миль - на Земле это считалось бы рекордом.
Подумать только - такое путешествие совершено пятью неопытными
любителями! Кроме него, никто из них не поднимался в воздух, да и он
сам... Если говорить откровенно, семьдесят часов, которые он налетал на
воздушных шарах за свою прошлую жизнь, не сделали из него ветерана
аэронавтики. Тут он уже провел в воздухе больше времени, чем прежде, на
родной планете.
Команда, совершившая подобный перелет, на Земле вошла бы в анналы
воздухоплавания. Там их ожидала бы слава - интервью, банкеты, лекции и,
как заключительный апофеоз, книги воспоминаний, фильмы... Да, там им
воздали бы королевские почести!
Но здесь о них узнают немногие, и большинство из них даже не поверит
в случившееся. А если им суждено погибнуть, то и те, кто мог бы поверить,
останутся в неведении.
Он открыл дверцу. В небе сверкали звезды, внизу змеей извивалась
Река. Молчали звезды, молчала Река - все замерло, застыло, как уста
мертвеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148