Более того, предметом научной фантастики может быть и настоящее, и
прошлое - если в основе произведения лежит передовая наука соответствующей
эпохи, и писатель способен более или менее точно определить пути ее
развития.
- Я вынужден заметить, - добавил Фригейт, - что сделанное мной
определение слишком широко: сюда попадают вещи, в которых и не пахнет
наукой. Существует множество историй, в которых идет речь о явлениях и
событиях абсолютно нереальных, поскольку они научно не обоснованы.
Возьмите, к примеру, перемещение во времени, параллельные миры, ракеты,
что мчатся со сверхсветовой скоростью, пришествие Господа нашего на Землю,
всемирный потоп, порабощение человечества с помощью телепатии и многие
другое - перечень их бесконечен.
- Почему же всю эту мешанину назвали научной фантастикой?
- Видите ли, фантастика существовала задолго до того, как некий
человек по имени Хьюго Гернсбек придумал этот термин. Вы ведь читали Жюля
Верна или "Франкенштейна" Мэри Шелли? Это тоже научная фантастика.
- Скорее просто фантастика, - отозвался Бартон.
- Но, собственно, вся беллетристика - это фантазия, выдумка. Разница
между обычной выдумкой, именуемой реалистической литературой, и научной
фантастикой заключается лишь в том, что в первой речь идет о возможном, о
событиях, которые могут произойти, обо всем, что было и существует в
прошлом и настоящем. В научной же фантастике рассказывается о невозможном
или даже совершенно немыслимом. Некоторые критики предлагали назвать ее
искусственной литературой, но этот термин не привился.
Бартон, однако, никак не мог понять, причем здесь наука, к которой он
относился с большим уважением. Путаные речи Фригейта не проясняли сути
дела.
- Вы можете считать, - с отчаянием заявил американец, - что научная
фантастика - одно из множества несуществующих явлений, имеющих, тем не
менее, свое обозначение. А теперь давайте потолкуем о чем-нибудь другом.
Но Бартон не собирался менять тему.
- Значит, ваше занятие было чем-то совершенно нереальным?
- Нет, профессия писателя-фантаста безусловно существует. Не
существует, собственно, самой научной фантастики. Простите, Дик, но наша
беседа стала напоминать диалог из "Алисы в стране чудес".
- Можете ли вы заработать деньги на писаниях, которые не существуют?
- гнул свое Бартон.
- Почему же нет. Я не умирал от голодной смерти на чердаке. Правда,
позолоченного "Кадиллака" у меня тоже не было, - добавил Фригейт,
помолчав.
- Какого "Кадиллака"?
Вопрос слетел с уст Бартона, но он подумал о другом, о странном
совпадении: женщина, с которой он спит, - та самая Алиса, вдохновившая
Льюиса Кэрролла на создание его шедевра.
Внезапно Фригейт воскликнул:
- Что это?
Бартон обернулся к востоку. Там поток сжимали отвесные утесы; вода
кипела меж скалистых стен. Вниз по течению к ним двигалась какая-то
громада - вернее, целых две. Они словно висели над туманом. Ближняя
походила на деревянную вышку, на которой, похоже, виднелась человеческая
фигура. Дальняя казалась огромным круглым приплюснутым шатром. Основание
этих сооружений скрывал туман.
Бартон залез на веревочный трап, растянутый между реей и бортом, и
уставился на непонятный объект. Спустя минуту он крикнул Фригейту:
- Пит, по-моему, это плот! Невероятно большой! Они идут по течению,
прямо на нас. Там вышка, и на ней - рулевой. Стоит столбом! Похоже, он...
Невероятно! Человек на вышке не шевелился. Но если он жив, то должен
же видеть, что столкновение неминуемо! Бартон быстро соскользнул вниз.
Фигура на плоту по-прежнему оставалась недвижимой.
- Будите всех! - закричал он Фригейту. - Живее! Нужно спасать судно!
Очутившись на палубе, Бартон вновь погрузился в густую пелену
предрассветного тумана. Он перепрыгнул на причал и, придерживаясь рукой за
борт, стал пробираться вперед, к носу, пока не нащупал швартовый кнехт.
Ему удалось разделаться с тугим узлом, когда на палубе послышались голоса.
Крикнув Каззу и Монату, чтобы они отцепили кормовой конец, Бартон в спешке
задел коленом массивное бревно кнехта и несколько секунд скакал на одной
ноге, шипя от боли. Затем он сбросил канат с бревна, добрался до трапа и
поднял его на борт. Рядом возникли встрепанная женская головка и лицо
Фригейта.
- Что случилось? - недоуменно спросила Алиса.
- Достали шесты? - Бартон повернулся к американцу.
- Да.
Он снова залез на веревочную лестницу. Плот неуклонно двигался к
причалу. Человек на вышке был все так же недвижим.
С острова послышались голоса. Ганопо проснулись и тревожно окликали
их.
Из густого тумана проступили голова и плечи Моната. Он выглядел
химерой, чудовищем из готических сказаний. Очертания черепа походили на
человеческие, но лицо... Лицо выдавало его неземное происхождение. Густые
черные брови нависали над резко выступающими скулами, вокруг ноздрей
колыхались губчатые складки плоти, плотный хрящ на конце носа прорезала
глубокая впадина. Рот с тонкими черными кожистыми губами напоминал собачью
пасть, огромные уши - морские раковины.
Где-то возле Моната находился Казз. Бартон не мог разглядеть его в
тумане: неандерталец был коротышкой. Лишь когда он подошел совсем близко,
стала видна его приземистая могучая фигура.
- Берите шесты и весла, отталкивайте судно от берега, - распорядился
Бартон.
- Что происходит, черт возьми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148