Так трудно поверить в то, что больше нечего бояться.
Резко повернувшись, она направилась в кухню. Он открыл рот, чтобы
попросить ее вернуться и сесть, но передумал. На самом деле, зачем эта
спешка с предложением.
Его нерешительность могла проистекать от подсознательного нежелания
делать ей предложение. Было ли тому причиной отсутствие настоящей любви?
Или он опасался, что с ней произойдет то же самое, что с его предыдущими
женами? Насильственная смерть...
Карфакс боялся за нее.
Но ведь это только глупое суеверие. Он вовсе не был каким-то роковым
супругом, и не все в этом мире любит, подобно богу, троицу.
Дверь холодильника закрылась как раз в то мгновение, когда он поднес
чашку к губам. А затем, одновременно с первым глотком, из кухни раздался
какой-то хруст.
Несколько секунд Карфакс прислушивался. Чашка так дрожала в его руке,
что часть кофе расплескалась. Он поставил ее и неестественно громко
спросил:
- Что ты там делаешь, Пат?
Хруст прекратился, и после некоторой паузы она спокойно ответила:
- Решила чуток заморить червячка. А что?
Сердце его колотилось так сильно, что он боялся потерять сознание. Но
заставил себя подняться, пересек комнату и заглянул на кухню. Она стояла у
кухонного столика, перед нею дымилась чашка кофе. Он медленно приближался
к ней, не отрывая глаз от стебля сельдерея в ее руке.
- В чем дело? - спросила Патриция. - Ты такой бледный...
Карфакс остановился.
Ее кофе был светло-коричневого цвета. Рядом с чашкой стояла
пластмассовая банка со сливками и сахарница.
- Ты... ты... - выдавил он из себя, двигаясь на нее.
- В чем дело? - выкрикнула она, вся съежившись и дико озираясь
вокруг.
Он взревел и бросился вперед. Патриция закричала, схватила чашку и
плеснула ее содержимое ему в лицо. Его вопль от боли слился с ее визгом,
на мгновение он ослеп. И сразу же потерял сознание.

24
Очнулся Карфакс в кресле. Лицо горело, голова мучительно болела. Руки
были туго привязаны к туловищу, другая веревка стягивала лодыжки. Еще две
веревки вокруг груди и вокруг пояса плотно прижимали его к креслу. Все три
лампы в гостиной горели, окна закрывали плотные шторы. В комнате никого не
было.
Даже одним здоровым ухом он слышал возню наверху. Кто-то усердно
трудился, волоча по полу что-то тяжелое. Этот кто-то должен был быть
Патрицией. Еще через минуту это что-то загромыхало по ступенькам. Из-за
угла появилась Патриция. Теперь на ней был брючный костюм и она,
наклонившись, что-то тащила за собой. Это была картонная коробка шириной
метра в два. Не обращая на него внимания, она протянула ее через всю
комнату к нише в нижней части стены рядом с двустворчатым окном, выходящим
на веранду. Потом выпрямилась, тяжело дыша.
- Вот она, неприятность, таящаяся в женском теле. Совсем нет
мускулов. Зато есть другие преимущества.
Карфакс был готов к чему угодно, но его поразило ее произношение с
частыми, типичными для уроженцев Новой Англии, придыханиями.
Она, должно быть, умышленно говорила так, потому что в дальнейшем ее
речь была обычной, общепринятой среднезападной речью. И ритм был совсем не
таким, как у прежней Патриции. Как он мог не заметить этого?
Патриция исчезла в кухне и вернулась с большим кухонным ножом. Все
внутренности его съежились при виде этого тесака, но она собиралась
использовать его, во всяком случае, пока что, для того, чтобы разделаться
с ящиком.
Разрезав картон сверху донизу, Патриция, упершись ногой, вытолкнула
наружу металлический куб с дисплеем и пультом управления. Остановившимся
взглядом Карфакс смотрел на аппарат, пока она не заслонила его, толкая
перед собой сервировочный столик. Пыхтя, раздраженно дергаясь и временами
ругаясь, Патриция взгромоздила на него куб, затем размотала длинный шнур
питания. Однако он, по ее мнению, оказался недостаточно длинным, и она
снова ушла на кухню за удлинителем крупного сечения, подсоединила его и
воткнула в стенную розетку. Потом зашла за аппарат и что-то проверила.
Подняла голову, и впервые ее глаза встретились с глазами Карфакса.
- Старик Руфтон оборудовал этот ящик автоматическим устройством
управления, но нужно было проверить, что два провода от него присоединены
к соответствующим зажимам. Эта модель сделана кое-как. Своего рода опытный
образец. Но он действует.
Карфакс, как завороженный, молча наблюдал за ней.
Она стала перед аппаратом, покрутила какие-то рукоятки, щелкнула
несколькими тумблерами, экран засветился, но снова потускнел, выключенный.
Патриция улыбнулась.
- Вот так. Все идет нормально. Вот только что с вами делать...
Карфакс промолчал. Она села на диван и закурила.
- Ладно, - спокойно прозвучал ее голос. - Как вы догадались?
- Пат... Пат, - вымолвил он, задыхаясь.
Неожиданно по щекам потекли слезы. Он оплакивал Патрицию, не в силах
сдержаться.
Она (он никак не мог думать о ней, как о мужчине) равнодушно смотрела
на него, ожидая, когда он будет в состоянии говорить.
- Плачьте. Хуже не будет. Но и ничего хорошего я вам обещать не могу.
И все-таки, каким образом вы обнаружили подмену?
- Пат терпеть не могла сельдерей и кофе со сливками.
Она пожала плечами.
- Вот поэтому я и замешкался, подавая вам кофе. Мне неизвестны ваши
вкусы, и я готов был в любую минуту извиниться за забывчивость. О вкусах
Патриции я как-то тоже не был осведомлен, и поэтому решил пить кофе на
кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68