Что, если обмен можно совершить только один раз? Что делать
тогда с эмсом-захватчиком? Посадить его в тюрьму? Ну ладно, будет принят
такой закон. Но что это даст? Ведь современное уголовное право
предусматривает не наказание, а исправление преступника!
Совещание окончилось быстро, поскольку Лангер был очень занятым
человеком. Гордон и Патриция побродили еще некоторое время по дому и саду,
но чувствовали себя довольно неуютно среди незнакомых и влиятельных гостей
Эмерсона, к тому же за ними следом неотступно ходили три охранника. Они
решили отправиться домой.
Один из охранников, Чентес, вел машину. Рядом с ним сидел второй,
Жардин. Третий, Брехт, расположился рядом с Карфаксами. Во втором
автомобиле, который последовал за ними, как только они выехали на узкое
местное шоссе, были еще трое - эта машина всегда сопровождала их, когда
они направлялись к Эмерсону.
День был погожим, ярко светило солнце, стебли кукурузы, росшей по
обеим сторонам дороги, выглядели как солдаты на параде. В другое время
Карфакс чувствовал бы себя в приподнятом настроении, но сегодня на душе у
него было муторно.
Ему не нравилось, что они ведут, по сути, праздный, бесполезный образ
жизни. Он соскучился по друзьям, по нормальному человеческому
существованию. Они с Патрицией становились все более раздражительными от
слишком тесного общения. Если бы можно было разлучаться хотя бы на
несколько часов ежедневно...
Машина мчалась по кривой со скоростью 50 километров в час, когда
метрах в 250 впереди показался огромный паровой грузовик с прицепом. Он
перегораживал не только шоссе, но и обе обочины. Водитель и, по всей
видимости, его напарник, стояли на дороге. Чентес выругался и нажал на
тормоз. Задний автомобиль тоже притормозил, чтобы не ткнуться в их
багажник.
- Стой! - закричал Карфакс. - Это, возможно, ловушка!
И выхватил свой 7,62-миллиметровый пистолет. Глядя на него, Жардин
потянул с пола автомат, а Брехт достал крупнокалиберный револьвер.
Пистолет Патриции лежал у нее в сумочке, но она даже не пошевелилась,
чтобы достать его. Ее словно парализовало.
Автомобиль со скрипом остановился, соскользнул на обочину, его
передняя половина вылезла на встречную полосу. Карфакс посмотрел назад.
Из-за поворота выезжал еще один огромный паровой тягач.
- Западня! - завопил он.
Раздался скрежет тормозов, и грузовик, буксуя, остановился,
заблокировав шоссе. Дверь кабины открылась, водитель исчез позади машины.
Карфакс посмотрел вперед и увидел, что двое у первого тягача тоже бегут за
свой грузовик.
У них недостаточно людей, чтобы одолеть нас, подумал он, если только
никто не прячется в закрытых кузовах или в кустах вдоль дороги.
Чентес связался по телефону с полицейским постом в десяти километрах
от дома Эмерсона. Жардин и Брехт вышли из машины. Сзади хлопнули дверцы -
из второго автомобиля выскочили охранники. Карфакс хотел присоединиться к
ним, но Чентес приказал:
- Вы остаетесь здесь!
Возможно, эта мысль была сама по себе и хороша, если машина
пуленепробиваема, и в том случае, если людям Вестерна неизвестно, что это
не так. Вполне возможно, что как раз сейчас они целятся в нее из
противотанкового ружья.
Однако, если в кузовах были люди, они бы выскочили из них. Но этого
не произошло. Оба грузовика, казалось, были брошены, а водителей нигде не
было видно.
Он открыл окно, высунулся и позвал:
- Эй, Чентес! Вы видите водителей!
Чентес вышел на обочину, приложил руку козырьком к глазам и
выругался.
- Они несутся как угорелые к нескольким легковым машинам, которые
только что показались!
Карфакс распахнул дверь и пулей вылетел из машины.
- В кусты! - крикнул он. - Скорей! В этих грузовиках должна
находиться взрывчатка!
За ним следом выскочила Патриция. Охранники какую-то секунду глядели
на него, затем рассыпались кто куда. Он ухватил Патрицию за руку и поволок
к речушке, проходящей метрах в сорока от дороги. Между нею и дорогой стоял
ряд платанов, посаженных еще дедом Эмерсона. Через несколько секунд
Карфакс и Патриция скатились по илистому склону в воду. Тяжело дыша,
Патриция открыла рот, но Карфакс так и не услышал, что она хотела сказать.

19
Сознание вернулось к нему вечером следующего дня. Он был абсолютно
глухим, а голова трещала так, словно была одета на кол. Лицо чудовищно
распухло. После того, как слух мало-помалу возвращался, он вздрагивал от
каждого звука. Левое ухо, поврежденное еще при взрыве особняка Вестерна,
совсем не подавало признаков жизни. Доктор считал, что оно вряд ли
когда-нибудь сможет служить своему хозяину.
Два взрыва в кузовах, содержащих примерно по 50 килограммов динамита,
повалили огромные платаны и обрушили верхнюю часть берега речушки на них с
Патрицией. Полиция вполне могла бы не заметить их, если бы из грязи не
торчала ее рука. И они неизбежно задохнулись бы, придавленные несколькими
дюймами земли.
Больше никому не удалось спастись. Жардин был единственным, чье тело
сравнительно не пострадало. Он тоже нашел убежище в речушке, но, должно
быть, высунул зачем-то голову за секунду до взрыва. Вскрытие обнаружило у
него в мозгу обширное кровоизлияние.
- Если бы стены кузовов не оказали некоторое сопротивление взрыву, вы
неизбежно бы погибли, - сказал врач.
Карфакс, разумеется, не мог его слышать, но великолепно умел читать
по губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68