Стоит ли рог этого.
Он решил, что да. Отступи он сейчас, он всю свою жизнь будет гадать о
том, что же он упустил. Его ждало величайшее из всех приключений, такое,
какого не испытывал никакой другой человек. Если он сейчас струсит, то
может с таким же успехом застрелиться, ибо он будет не в состоянии вынести
потери рога или самобичеваний и обвинений в отсутствии смелости.
В комнате отдыха было так темно, что он вынужден был нащупывать путь
к стенному шкафу кончиками пальцев.
Обнаружив раздвижные двери, он откатил левую, которую он отталкивал в
сторону в полдень. Он медленно подталкивал ее локтем, чтобы избежать шума,
и остановился послушать звуки снаружи дома.
Как только дверь была полностью открыта, он отступил на несколько
шагов. Он поднес мундштук рога к губам и тихо подул. Раздавшийся из него
трубный звук так сильно поразил его, что он выронил инструмент. Пошарив
вслепую, он обнаружил его наконец в углу помещения.
Второй раз он подул сильно. Раздалась еще одна громкая нота, не
громче чем первая. Какое-то устройство в роге, наверное серебристая
паутина за мундштуком, регулировало децибельный уровень. Несколько минут
он стоял в нерешительности с поднятым почти у рта рогом. Он пытался
мысленно реконструировать точную последовательность семи слышанных им нот.
Семь маленьких кнопок на нижней стороне явно определяли различные
гармонические волны. Но он не мог выяснить, которая, не экспериментируя и
не привлекая внимания.
Он пожал плечами и пробормотал:
- Какого черта!
Он снова затрубил, но теперь он нажимал кнопки, задействовав сперва
ближайшие к нему. Воспарило семь нот.
Их длительность была такой, как он помнил, но не в такой
последовательности, как ему помнилось.
Когда замер последний трубный звук, издалека донесся крик. Вольф чуть
было не запаниковал. Он выругался, снова поднял рог к губам и нажал на
кнопки в таком порядке, который как он надеялся, воспроизведет "сезам
откройся", музыкальный ключ к другому миру.
В то же время луч фонарика пробежался по разбитому стеклу комнаты, а
затем последовал дальше. Вольф снова затрубил.
Свет вернулся к окну. Поднялись новые крики.
Вольф пробовал разные комбинации кнопок. Третья попытка казалась
дубликатом того, что произвел юноша на вершине поганкообразного валуна.
Фонарик просунули в разбитое окно. Глухой голос прорычал:
- Эй ты, там, выходи, или я буду стрелять!
Одновременно на стене появился зеленоватый свет, прорвался и выплавил
дыру. Сквозь нее сияла луна. Деревья и валун были видимы только как
силуэты на фоне зеленовато-серебряного излучения от огромного шара, у
которого виден был только сегмент.
Он не стал задерживаться, он мог бы заколебаться, если бы оставался
незамеченным, но теперь он знал, что должен бежать.
Другой мир предлагал неуверенность в будущем и опасность, но в этом
ждал определенно неизбежный стыд и позор. Даже пока сторож повторял свои
требования, Вольф оставил его и свой мир позади. Ему пришлось нагнуться и
высоко шагнуть, перебираясь через съеживавшуюся дыру. Когда он обернулся
на другой стороне бросить последний взгляд, то смотрел сквозь отверстие не
большее, чем корабельный иллюминатор. Через несколько секунд оно исчезло.

2
Вольф присел на траву отдохнуть, пока не перестанет дышать так
тяжело.
Он подумал, какой иронией судьбы было бы, если бы волнение оказалось
слишком велико для его шестидесятилетнего старого сердца. Умер до оказания
помощи. УДОП.
Они - кто бы они ни были - вынуждены будут похоронить его и написать
на могиле: "НЕИЗВЕСТНЫЙ ЗЕМЛЯНИН".
Тут он почувствовал себя лучше.
Он даже засмеялся, поднимаясь на ноги.
С некоторой смелостью и уверенностью он огляделся вокруг.
Воздух был достаточно комфортабельным, около семидесяти градусов, как
он прикинул. Он нес странные и очень приятные, почти фруктовые ароматы.
Повсюду вокруг него кричали птицы - он надеялся, что это были только они.
Где-то далеко звучал тихий рев, но он не был испуган. Он был уверен, без
всякого разумного основания для уверенности, что это был приглушенный
расстоянием грохот прибоя. Луна была полная и огромная, в два с половиной
раза больше земной.
Небо потеряло свой дневной ярко зеленый цвет и стало, за исключением
свечения луны, столь же черным, как ночное небо покинутого им мира.
Множество больших звезд двигалось со скоростью и в направлениях, вызвавших
у него головокружение от страха и замешательства. Одна из звезд падала к
нему, становилась все больше и ярче, пока не спикировала в нескольких
футах над головой. В оранжево-желтом свечении с ее тыла он увидел четыре
громадных эллипсоидных крыла, болтающиеся тощие ноги и, коротко, силуэт
головы с антеннами.
Это был светляк какой-то разновидности с размахом крыльев по меньшей
мере в десять футов.
Вольф наблюдал за смещением, расширением и сокращением живых
скоплений, пока не привык к ним. Он гадал, в каком направлении тронуться,
и наконец, звук прибоя заставил его решиться. Береговая линия даст
определенную точку отсчета, куда бы он ни пошел после этого. Продвигался
он медленно и осторожно, с частыми остановками, чтобы прислушаться и
изучить тени.
Поблизости хрюкнуло что-то с большой грудной клеткой.
Вольф распластался на траве в тени густого куста и постарался дышать
медленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72