Это была одна из огромных, ширококрылых, зеленоватых, красноголовых и
желтоклювых орлиц. Она уже сидела, согнувшись на змее и вырывала куски
мяса клювом, как зубы в челюстях змеи.
Между проглатыванием кусков она прожигала взглядом Вольфа,
пытавшегося еще дальше забиться под защиту трещины.
Вольфу пришлось оставаться в своей щели, пока птица не набила свой
зоб. Поскольку это заняло весь остаток дня, и орлица не покинула той ночью
два трупа, Вольф стал испытывать голод, жажду и более чем неудобства. К
утру он также стал сердитым.
Орлица сидела у двух трупов, сложив крылья вокруг тела и опустив
голову.
Вольф подумал, что если она спит, то теперь самое время сделать
откол. Он вылез из щели, морщась от боли в затекших мускулах. Когда он это
сделал, орлица вскинула голову, слегка повернула крылья и заклекотала на
него. Вольф отступил в щель.
К полудню орлица все еще не показывала ни малейшего намерения
убираться. Она немного поела и, казалось, боролась со сном. Время от
времени она рычала. Солнце жарило птицу и два трупа, все трое воняли.
Вольф начал отчаиваться. При всем, что он знал, орлица могла остаться,
пока не обгложет и рептилию и гворла до костей. К тому времени он, Вольф,
будет полумертвым от голода и жажды.
Вольф покинул трещину и подобрал копье.
Оно выпало, когда птица разодрала окружавшее его мясо.
Вольф угрожающе ткнул копьем в сторону орлицы, которая обожгла его
взглядом, зашипела, а потом заклекотала на него.
Вольф крикнул в ответ и медленно отступил от птицы. Та наступала
короткими медленными шагами, слегка покачиваясь.
Вольф остановился, снова заорал и прыгнул на орлицу. Пораженная, она
отскочила назад и снова заклекотала.
Вольф возобновил свое осторожное отступление, но на этот раз орлица
не преследовала его. Только когда изгиб скалы скрыл хищницу из виду, Вольф
возобновил восхождение. Он удовлетворился тем, что всегда будет где
укрыться, если птица отправится за ним. Однако никакой тени не упало на
него.
Орлица, очевидно, хотела только защитить свою пищу.
К середине следующего утра Вольф набрел на другого гворла. У этого
была раздроблена нога, и он сидел привалившись спиной к стволу небольшого
дерева. Он размахивал ножом отгоняя дюжину красных мускулистых
свиноподобных зверей с копытами, как у горных коз.
Они разгуливали взад-вперед перед покалеченным гворлом и глухо
хрюкали.
Время от времени кто-нибудь совершал короткий бросок, но
останавливался в нескольких футах от махавшего ножа.
Вольф влез на валун и принялся кидать камни в копытных плотоядных.
Минуту спустя он пожалел, что привлек к себе внимание. Звери
карабкались на крутой валун так, словно для них была построена лестница.
Только быстрыми выпадами копья он сумел столкнуть их обратно на
карниз.
Кремневый наконечник втыкался в их крепкие шкуры не глубоко, но
достаточно, чтобы ранить их.
Они с визгом приземлялись на скале внизу только для того, чтобы снова
лезть на валун. Их кабаньи клыки секли поблизости от Вольфа, пара их чуть
не порезала ему ногу.
Вольф был занят, пытаясь не дать им захлестнуть его, когда настал
момент, когда все оказались на карнизе и никого на валуне. Вольф бросил
копье, поднял камень вдвое больше своей головы и швырнул его на спину
одному кабану.
Зверь завизжал и попытался уползти на двух невредимых передних ногах.
Стая набросилась на его парализованные задние ноги и принялась поедать их.
Когда раненый зверь повернулся, чтобы защитить себя, его схватили за
горло. Через минуту он был мертв и разорван на части.
Вольф подобрал копье, спустился с другой стороны валуна и подошел к
гворлу. Он не сводил глаз с питавшихся, но те не больше чем ненадолго
поднимали головы, чтобы не упустить его, прежде чем возвращались к
терзанию туши.
Гворл зарычал на Вольфа и держал нож наготове. Вольф остановился
достаточно далеко, чтобы он мог уклониться, если нож метнут. Из
пострадавшей ноги гворла ниже колена торчал осколок кости. Глаза гворла,
утонувшие под подушками хряща на низком лбу, выглядели остекленевшими.
Реакция у Вольфа была неожиданной.
Он думал, что сразу же и жестоко убьет любого попавшегося гворла, но
сейчас он хотел поговорить с ним. Он стал таким одиноким за дни и ночи
восхождения, что был бы рад поговорить даже с этим ненавистным существом.
Вольф спросил по-гречески:
- Не могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
Гворл ответил глухими слогами своей породы и поднял нож.
Вольф начал подходить к нему, а затем бросился в сторону, когда нож
просвистел у его головы. Он вернулся за ножом, а потом подошел к гворлу и
снова с ним заговорил. Существо заскрежетало в ответ, но более слабым
голосом. Вольф, нагнувшийся повторить свой вопрос, был поражен в лицо
массой слюны.
Это сгустило его страх и ненависть. Он всадил нож в толстую шею,
гворл несколько раз сильно дрыгнул ногами и умер.
Вольф вытер нож о темный мех и осмотрел содержимое кожаной сумки,
притороченной к поясу гворла. Там имелось сушеное мясо, сушеные фрукты,
немного темного, твердого хлеба и фляга с огненной жидкостью. Вольф не был
уверен насчет того, откуда взялось мясо, но сказал себе, что он слишком
голоден, чтобы быть разборчивым.
Куснуть хлеб было некоторым опытом.
Хлеб оказался почти таким же твердым, как камень, но размягченный
слюной был на вкус как печенье из пшеничной муки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72