Надев жемчужные нитки на
шеи, и перебирая их пальцами левой руки как четки, они подняли зажатые в
правых руках статуэтки высоко над головами, что-то монотонно при этом
напевая. Ту Хокса поразил идол, которого поднял вверх стоящий возле него
человек - голова мамонта с поднятым хоботом, загнутыми вверх бивнями и
красными глазами. Светловолосая девушка опустилась на колени и молилась на
на воткнутое в землю маленькое серебряное деревце с повешенным на него
человеком.
Все это выглядело фантастично, нелепо и не поддавалось никаким
объяснениям. О'Брайен как ирландец, был строгим католиком, он ругался,
крестился, бормотал "Отче наш". Чуть успокоившись, бортовой стрелок
"ГАЙАВАТЫ" повернулся к Ту Хоксу и прошептал:
- Что это за язычники?
- Мне самому хотелось бы знать, - ответил Ту Хокс. - Их религия не
похожа на нашу. Но если они приведут нас в какую-нибудь нейтральную
страну, или хотя бы в Россию, я буду доволен.
Молитва продолжалась минуты три. Потом нитки с жемчугом и идолы были
упакованы обратно; и отряд снова двинулся в путь. После полуночи сделали
первый привал. Двое пошли в ближайшую деревню и через полчаса вернулись с
вяленым мясом, черным хлебом и шестью бутылками кислого вина. Провиант был
разделен между всеми, а бутылки во время еды пустили по кругу.
И уже до самого рассвета отряд шел без остановок. Как только
рассвело, они нашли убежище и устроились на отдых. Издалека стал
доноситься грохот тяжелых орудий. Ту Хокс проснулся во второй половине
дня. О'Брайен тормошил его, показывая на залитые светом вершины деревьев.
В небе висело серебристое тело сигарообразной формы.
- Это похоже на цеппелин, - сказал О'Брайен. - Никогда бы не подумал,
что немцы все еще используют их.
- Они этого и не делают, - сказал Ту Хокс.
- Ты думаешь, русские?
- Может быть. У них очень много устаревшей техники.
Он не верил в то, что этот воздушный корабль был немецким или
русским, но пока не хотел беспокоить О'Брайена, тем более, что еще сам не
знал в чем дело.
Он встал, зевнул, потянулся, подчеркивая полное ко всему безразличие,
которого на самом деле не испытывал. Остальные тоже зашевелились; только
девушка все еще крепко спала. За это время Ту Хокс узнал, что ее зовут
Ильмика Хускарле.
Но поспать дольше Ильмике не удалось: Дзикозес разбудил ее, и через
полчаса группа снова выдвинулась в путь, не ожидая наступления темноты.
По-видимому, Дзикозес решил, что они уже дошли до свободной от врагов
территории. Крестьянские дворы встречались реже, лес стал совсем
непроходимым. Через несколько дней такого перехода отряд перевалил через
покрытые лесом холмы и углубился в горы. Самые высокие вершины были
покрыты снегами. Ту Хокс посмотрел на свою карту и пришел к заключению,
что, скорее всего, это Карпаты.
Запасы вяленого мяса и черного хлеба закончились. Они пробирались по
крутым склонам, по непроходимым звериным тропам и питались исключительно
ягодами. Как-то, пока все спали, Кания, взяв лук и стрелы, пошел на охоту
в горный лес. На этой высоте было гораздо холоднее, чем на равнине, и ночь
была такой холодной, что О'Брайену и Ту Хоксу пришлось соорудить себе
толстое ложе из еловых ветвей, чтобы не замерзнуть в своих тонких
мундирах.
Через несколько часов Кания вернулся назад, шатаясь под тяжестью туши
дикого кабана. Он радостно принял поздравления и сел отдыхать, пока
остальные свежевали тушу. Ту Хокс старался быть как можно полезней. Он
понял, что Дзикозес считает эту местность достаточно безопасной, чтобы
идти по ней днем, но боится привлекать внимание шумом выстрелов. А может,
они взяли с собой луки и стрелы только из соображений безопасности. С
другой стороны, разнообразие оружия этих людей говорило просто о том, что
они умели с этим оружием обращаться, и что все оно попало к ним из разных
источников; так, вероятно, два ружья и револьвер с магазином были взяты у
убитых врагов.
Разделанного кабана скоро начали поджаривать на нескольких небольших
кострах. Ту Хокс ел жадно. Мясо было жестким, сочным и не совсем
прожаренным, но великолепным на вкус. О'Брайен, кажется, считал так же. Он
не привык к таким долгим и трудным пешим маршам на голодный желудок, и за
последние дни очень устал и выдохся.
Насытившись, он похлопал себя по животу, рыгнул и сказал:
- Люди, я чувствую себя великолепно! Если бы я теперь еще с недельку
поспал, то стал бы совершенно новым человеком.
Но это желание было невыполнимым. Через три дня отряд все еще брел по
горам, двигаясь по тропе параллельно высокой цепи гор со снежными
вершинами. А на четвертый день после пира все-таки пришлось применить
огнестрельное оружие.

Они уже спускались в долину. Местность была совершенно дикой -
непроходимый кустарник, заросли тростника, болотистые лужайки и маленькие
грязевые озерца. Дикие серые гуси и другие птицы обитали в этих болотах;
однажды дорогу перебежала лисица; повстречался и огромный бурый медведь.
Он стоял на краю быстрого горного ручья, повернув свою длинную морду в их
сторону, и принюхивался, потом повернулся и быстро исчез в лесной чаще.
Отряд добрался до дна долины и двигался по твердой почве; слева них был
край горного леса, а справа - болотистые лужайки. Вдруг позади послышался
низкий трубный рев. Обернувшись, они увидели огромного быка,
приближающегося к ним с высоко поднятой головой и налитыми кровью глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46