Нужно обучить и подготовить тысячи и тысячи человек.
Это невероятно трудная задача - вызов нам обоим. Но все трудности
преодолимы и, как вы думаете, сможем мы быть теми людьми, которые смогут
осуществить этот технологический прорыв? Я спрашивал вас об этом, но вы
так и не ответили. Мы будем очень, очень важными людьми. Роджер Ту Хокс,
вы станете великим человеком, могущественным и богатым, более
могущественным и богатым, чем можете представить себе, - Раске встал,
подошел и положил руку на плечо Ту Хокса. - Я не знаю, чего вы хотите,
нравится вам это или нет. Со временем, надеюсь, узнаю. А пока мы будем
работать вместе и как можно лучше. И не забывайте, что мы создаем себе
будущее.
Он подошел к двери и задержался, прежде чем открыть ее.
- Спите, Роджер. Завтра утром вы примите ванну, а я обеспечу вас
новой одеждой - и за работу! А на досуге подумайте о том, какую выгоду
принесут вам эти хлопоты. До свидания!
- До завтра, - сказал Ту Хокс, когда дверь за Раске закрылась, затем
встал и пошел в спальню. Кровать была огромной, на четырех ножках и с
шелковым балдахином. Он отбросил его, бросился на мягкие подушки и натянул
на себя пуховое одеяло. Он должен был признать, что предложение Раске было
заманчивым.
Ну, а почему бы и нет? На Земле-2 эта страна такая же, как и все
прочие. И ни одной из них он ничем не обязан. А люди, которых он успел
немного узнать, пытали его, а потом упрятали в сумасшедший дом.
Квазинд просунул в комнату свое широкое темное лицо и спросил, можно
ли ему поговорить с хозяином. Ту Хокс жестом велел ему сесть на край
постели, но кинуккинук остался стоять.
- Я не понимаю язык, на котором вы говорили с Раске, - сказал он. -
Мне позволено будет спросить вас, о чем шла речь?
- Не говори как раб, - сказал Ту Хокс. - Ты должен играть роль моего
слуги, чтобы выжить, но это не значит, что мы не можем говорить друг с
другом как человек с человеком, когда остаемся одни, - он тщательно
обыскал комнату в поисках подслушивающих устройств и ничего не нашел. Но
всегда существовала возможность, что в стене имеется отверстие для
подслушивания. Он сказал: - Иди же, Квазинд, садись на край постели, чтобы
мы могли тихо и спокойно поговорить друг с другом.
Он вкратце рассказал ему о содержании его беседы с немцем. Квазинд
долго молчал, нахмурившись.
- То, что сказал этот человек, - правда, - произнес он, наконец. - Вы
можете стать великим человеком. Но когда война закончится и вы будете не
нужны, что тогда? Вашим недоброжелателям будет легко оклеветать вас, и
отобрать у вас ваше знание и лишить положения в обществе.
- В высших кругах так, конечно, и планируют, - ответил Ту Хокс. - Но
ты что-то недоговариваешь. Пока ты не сказал ничего такого, о чем бы я сам
не подумал.
- Эти люди пытаются превратить в Перкунию всю Европу, - сказал
Квазинд. - Однажды все обнаружат, что остался один перкунский язык.
Знамена других наций будут сожжены, их история предана забвению. Тогда
каждый ребенок в Европе будет считать себя перкунцем, а не иберцем, ранза,
блодландцем, аикхивиром.
- А что мы можем с этим поделать? Может быть, так даже лучше. Не
будет больше никаких национальных разногласий, никаких войн.
- Вы говорите, как один из них.
- Я не один из них, - возразил Ту Хокс. - Но их цели разумны и
логичны. Может быть, мне не нравятся их люди. Но какова же альтернатива?
Может быть, у Блодландии цели лучше? Разве кинуккикук не уничтожают своих
извечных врагов, инскапинтик и готинозонцев, как только для этого
представляется возможность? Разве Блодландия не стремится достичь
господства над другими странами? Разве Аикхивия не ждет удобного случая
возродить свою распавшуюся империю жестокости?
- Вы сказали мне, что выступаете за полное равноправие всех рас и
народов. Вы сказали, что с людьми с черной и коричневой кожей в этой...
этой вашей Америке все еще обращаются как с презренными рабами, хотя
рабство в вашем мире давным-давно отменено и все добропорядочные люди
борются за то, чтобы дать им всем равные права со всеми остальными людьми.
Вы сказали...
- Но ведь ты хочешь сказать мне что-то еще, кроме этого экскурса в
область этики, - прервал его Ту Хокс. - Ты расспрашиваешь меня, потому что
не уверен, можно ли мне сказать это, или нет. Верно?
- Вы видите меня насквозь и читаете мои мысли.
- Далеко не все. Но я на сто процентов уверен, что ты хочешь
предложить мне бежать. Ты действуешь в интересах Блодландии?
Квазинд кивнул.
- Я вынужден полностью довериться вам. Если я этого не сделаю,
возможности для бегства не будет совсем. А ведь именно этого хотите вы, а
не я.
Ту Хокс долгим задумчивым взглядом посмотрел на него.
- А если я скажу тебе, что хочу остаться здесь и работать на
Перкунию, ты меня убьешь, правда? Блодландцам я нужен живой, но если они
не смогут заполучить меня, то сделают все, чтобы я не достался врагам.
Так?
- Я не хочу играть с вами в кошки-мышки, - ответил Квазинд, чувствуя
себя довольно неуютно, - вы мой друг; вы спасли мне жизнь. Но ради своей
страны я убью вас вот этими руками. А потом постараюсь уничтожить как
можно больше перкунцев, прежде чем они доберутся до меня.
- Я вас прекрасно понимаю. Итак, каков же ваш план?
- Вас оповестят об этом, когда придет время. А пока вам придется
работать с врагами.
Квазинд вернулся в свою комнату. Ту Хокс полежал еще некоторое время
не закрывая глаз, в своей роскошной постели, думая о Хорсте Раске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46