Думаю, ни одно место нельзя будет считать безопасным.
— Неужели боги это допустят? Я имею в виду гражданскую войну и восстания. Неужели они позволят разрушить Зейдабар?
— Насколько нам известно — допустят, — кивнул Вадевия. — Не знаю, сколь правдивы легенды о временах, предшествующих Империи, но после её создания боги никогда прямо не вмешивались в жизнь людей, ограничиваясь советами через оракулов да выбором Заступников. Теперь они даже этого не делают. С тех пор как замолчали оракулы, нет ни одного подтвержденного случая божественного вмешательства.
— Но разве они не благоволят Домдару?
Вадевия долго молчал.
— В течение тысячи лет благоволили, — наконец ответил он, — но и боги способны меняться. Возможно, их расположение к нам закончилось. Не исключено, что кто-то из наиболее мрачных божеств одарил Ребири Назакри могуществом специально для того, чтобы он уничтожил Империю Домдар.
Маллед удивленно посмотрел на Вадевию.
— Вы — жрец Домдара, — сказал он, — и вы сомневаетесь в благоволении богов?
— Я честный человек, Маллед, даже по отношению к самому себе. По крайней мере пытаюсь быть таким. Боги не говорят больше, чего они от нас желают, и не посвящают нас в свои замыслы. Нам не известно, что они делают. Возможно, они отвернулись от нас. Но нельзя исключать и того, что они испытывают нашу веру, сделав вид, будто покинули нас. В конце концов, они могут нас спасти. Я не знаю. И никто этого не знает.
— И, следовательно, вы не знаете, являюсь ли я Богоизбранным Заступником с обещанными богами способностями.
— Отчасти ты прав, — вздохнул Вадевия. — Ты действительно был богоизбранным в момент рождения, и никогда за тысячи лет существования Домдара Заступник не лишался своего звания. Но все это было до того, как умолкли оракулы. Вполне может быть, что сейчас ты простой кузнец, а богоизбранным является Ребири Назакри. Допускаю и то, что Заступник кто-то третий, или его вообще не существует.
Немного подумав, Маллед спросил:
— Неужели подобная неопределенность вас не беспокоит?
— Беспокоит, и очень сильно. Точно так же, как она всю жизнь беспокоила тебя. И я не хочу себя обманывать, ради того чтобы положить конец этому беспокойству. Точно так же, как не хочешь этого и ты. Сегодня ты здесь потому, что не знаешь, как поступать и в чем состоит твой долг. Я верю, твоя ответственность перед Империей выше, чем перед женой и детьми. Верю, твой долг — защищать Домдар, а не оставаться дома в безопасности. При этом я исхожу из того, что твой дом и семья окажутся в опасности, — как и все остальные семьи, — если падет Зейдабар. Но это всего лишь вера, а не уверенность. Может быть, уже завтра Назакри умрет, сраженный гневом богов… Я верю в то, что ты по-прежнему Богоизбранный Заступник, потому что, как бы ни изменились боги, они не могут быть столь капризны, чтобы менять свои установления. Но точно я этого не знаю.
— Я не просил, чтобы меня провозглашали Заступником, — заявил Маллед.
— Никто из нас, являясь на свет, не обращается к богам с прошением сделать нас тем-то и тем-то, — сказал Вадевия. — Я не просил, чтобы боги сделали меня мужчиной. Но тем не менее принял на себя всю ответственность, вытекающую из принадлежности к сильному полу.
— Это не одно и то же, — покачал головой Маллед.
Кузнец долго сидел молча, припоминая свой разговор с Анвой. Он обещал жене из Бьекдау сразу отправиться домой.
Но это было до того, как он услышал от магов о слабости и неопытности Имперской Армии и об этом адском колдуне. От рук Назакри уже погибли сотни и могут умереть ещё тысячи. Зейдабар падет, и весь мир погрузится в хаос.
Кто способен отвратить несчастье, которое может свалиться на Грозеродж, Анву, Нейла, Порию и Аршуи?
Отсюда, из кабинета Вадевии, опасность казалась более реальной и близкой, чем из Грозероджа. Теперь его собственная роль, как Богоизбранного Заступника, представлялась Малледу весьма правдоподобной. Он убедился, что жрецы действительно охотно откликаются на все его желания. Какие бы сомнения он сам ни испытывал, обитатели храма в Бьекдау верят каждому слову из послания Долкаута.
Конечно, Маллед мог на некоторое время вернуться в Грозеродж — враг все ещё находился далеко на востоке, — но возникало опасение, что, оказавшись дома, он уже не сможет покинуть Анву. Впечатления от услышанного и увиденного здесь, в храме, со временем, безусловно, ослабеют.
Да, он сказал Анве, что вернется домой. Но сейчас сделать это не имеет права.
Маллед молча вел спор с самим собой, не зная, на что решиться. Наконец он произнес:
— Я отправляюсь в Зейдабар. Но только как кузнец — и не более того. Вы, может быть, и верите, что я отмечен богами, но сам я — пока ещё нет.
Вадевия понимающе кивнул.
— Я хотел бы попросить вас ещё об одной услуге, — продолжал Маллед. — Не могли бы вы дать мне перо и бумагу и поручить кому-нибудь переправить письмо моей жене в Грозеродж?
— И это все? — поднял брови Вадевия. — Запомни, Маллед, независимо от того, во что ты веришь, каждый жрец в этом храме подчиняется тебе как раб. Если ты попросишь, мы направим дюжину жриц в Грозеродж служить твоей супруге, а если пожелаешь, то две дюжины самых крепких жрецов понесут тебя на своих плечах в Зейдабар, громогласно возглашая при этом хвалу в твой адрес.
— Я всего лишь кузнец. — Маллед немного поколебался и затем вымолвил:
— Но если б вы смогли послать женщину в помощь Анве… — Залившись краской стыда, он замолчал, смущенный своими претензиями.
— Это будет сделано, — пообещал Вадевия. — Мы направим двоих.
— В таком случае я пошел. До Зейдабара путь не близкий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173