— Мне кажется, большинство наших людей понятия не имели, что между Матуа и Зейдабаром такое огромное расстояние.
— Знаю и думаю, отец тоже не точно оценил дистанцию. Путь оказался очень длинным… Но у наших людей нет иного выбора, — заключил Алдасси.
— Интересно, хватит ли им энтузиазма для драки, когда мы подойдем к стенам Зейдабара? — нарочито небрежно произнес Азари.
— Энтузиазма от них не потребуется, — не задумываясь, ответил Алдасси. — Город разрушат Бредущие в нощи. Или это свершит отец при помощи своей магии. Живым людям останется лишь охранять наших главных воителей днем и маршировать ночью. Наступит час, когда мы достигнем столицы Империи. — По мере того как он говорил, его речь становилась все более точной и грамотной. Его отец предпочитал изъясняться на старинном, более официальном диалекте, и, заговорив о целях Ребири, Алдасси стал непроизвольно излагать мысли в отцовской манере.
— Но захотят ли они продолжать путь?
— Разве их желание столь важно? — пожал плечами Алдасси. — Если кто-то вздумает дезертировать, отец и Бредущие в нощи поймают и убьют беглеца. Это всем известно. Они уже видели, как поступают с изменниками. — Алдасси обвел рукой пространство. — Да и куда здесь можно убежать?
С последним аргументом Азари был вынужден согласиться. Великая равнина между горами Говия и западными холмами оказалась не очень гостеприимной. Во все стороны вплоть до самого горизонта простирались поля ячменя и пшеницы с вкраплениями домов землевладельцев. Кочевники, населявшие эту территорию много лет назад, либо ушли, либо превратились в домдарских фермеров. Сейчас почти все они бежали от наступающей армии мертвяков. Фуражиры мятежников оббирали брошенные дома до последней нитки, такая же судьба ждала и поля, которые бывшие хозяева не успели сжечь. Один из таких домов возвышался футах в тридцати от собеседников, а сами они сидели на поле, под колышущимися на ветру бурыми колосьями.
— Значит, ты считаешь, мы дойдем до Зейдабара?
— Конечно, — кивнул Алдасси.
— И Зейдабар падет?
— Как может быть по-иному? — Алдасси всецело перешел на архаичные обороты речи, словно был участником традиционных для Олнами ритуальных межплеменных дебатов. — Моя семья жила с мечтой о реванше более трехсот лет, и вот в конце концов мой отец нашел способ отмщения. Отмщение свершится, ибо сами боги не позволили бы нам пройти столь далеко, если б не желали нам полного успеха.
— Но боги благоволят Домдару, — столь же выспренно произнес Азари. Он никогда не обучался древнему ритуалу ведения спора, но присутствовал несколько раз на дебатах. — Всем известно, что это именно так.
— В наше время все изменилось, — несколько помрачнев, возразил Алдасси.
— Ты в этом уверен? Я слышал, что благоволение богов подразумевает…
— Лично я ничего не подразумеваю, — оборвал его Алдасси. — Я просто объявляю тебе об этом. Божество беседует с моим отцом, направляет его действия, указывает Ребири Назакри на его Предназначение. Именно это божество позаботилось о том, чтобы мой отец обучился Новой Магии, и открыло ему возможность использовать её более эффективно, нежели могли предполагать обнаружившие Новую Магию дикнойцы.
— Божество… беседует с твоим отцом? Я знаю, что Ребири утверждает, будто его влечет какое-то Предназначение… — как-то неуверенно произнес Азари.
— Теперь ему известно, что по предназначенному пути его ведет божество. — Немного подумав, Алдасси продолжал:
— “Беседует” — возможно, это преувеличение. Божество, как считает отец, не обращается к нему лично с определенными словами, как это делали боги, обращаясь к домдарским оракулам. Тем не менее оно позволяет отцу понять, что от него требуется.
— Ты все время называешь бога “оно”, а не “он”. Почему?
— Потому что нам ничего не известно об этом божественном существе. Оно может быть богом, богиней или чем-то совершенно иным, — пожал плечами Алдасси. — Нам достаточно знать о его божественной сущности. Боги лишили Домдар своей милости. Их оракулы умолкли. А нам удалось освободить древние силы, заточенные богами в земном чреве. Мне не известно, что произошло. Может, старые, давно забытые боги моей страны низвергли с небес богов Домдара, или, может быть, сами боги Домдара, устав от грехов, совершенных Империей, отвернулись от нее. Причины меня не волнуют. Мне достаточно знать, что Домдар лишился божьей благодати, в то время как моего отца в его Предназначении ведет божество. И мы, вооруженные дарованной нам могущественной силой, снова вступим в бой с Домдаром, и на сей раз наше дело восторжествует.
— Значит, Зейдабар падет?
— Зейдабар должен пасть!
— Ну а что потом?
Алдасси в недоумении уставился на собеседника.
— Что потом, спрашиваю? — повторил Азари. — Зейдабар, предположим, пал. Что произойдет после этого?
Повисла тишина.
Наконец Алдасси сказал:
— Это будет означать, что мы отомстили.
— Ну а что произойдет после того, как вы утешитесь отмщением? — не унимался Азари. — Домдар продолжает править половиной мира под Сотней Лун. Даже после того, как падет Зейдабар, останутся провинциальные правительства и местные гарнизоны.
— Наступит период общего хаоса, — ответил Алдасси. — Когда мы вырвем сердце из груди Домдара, рабы поднимутся против своих хозяев, и начнется повсеместное истребление домдарцев. Воссоздадутся прежние государства, и мы с отцом с триумфом возвратимся в Олнами.
— А как быть всем остальным?
— Не знаю, — пожал плечами Алдасси, вернувшись на миг к своей обычной манере речи. — Что будет, то будет.
— Не кажется ли тебе, что будет справедливо, если мы заранее захотим быть уверены:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173