Он без промедления миновал противопожарный ров, и Маллед встретил его у дверей кузницы.
Раньше ему никогда не доводилось говорить со жрецами, хоть видел их, разумеется, неоднократно, главным образом во время празднеств и ежегодных поминальных обрядов, призванных обеспечить душам усопших свободный переход в загробное царство и спасти тела от осквернения. А ещё жрецы храма в Бьекдау совершали ритуал его бракосочетания с Анвой, на которое Баранмель не соизволил явиться, дав повод обитателям Грозероджа немного подшутить над молодоженом. Маллед также совершал ежегодное паломничество в святилище бога кузнецов Дремегера, и всегда вокруг храма крутилась пара дюжин разношерстных служителей богов.
Но у Малледа ни разу не возникло потребности пообщаться со жрецами вне храма или обсудить какой-либо вопрос, выходящий за пределы обряда. Более того, поскольку его детство оказалось в какой-то степени ущербным по вине одного из представителей жреческого сословия, он изо всех сил старался держаться от них как можно дальше. Церемония бракосочетания и ежегодное паломничество были необходимы, но без крайней на то нужды молодой кузнец не желал иметь со жрецами никаких дел.
— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — спросил он, глядя на служителя богов сверху вниз.
— Возможно, и можете, мой друг, — улыбнулся жрец, поднимая на него глаза. — Неужели вы тот самый кузнец, который был здесь двадцать лет назад? Для этого вы выглядите слишком молодо!
Маллед нахмурился и, в свою очередь, спросил:
— Неужели вы тот самый жрец, который появился здесь двадцать лет назад?
Улыбка жреца стала ещё шире, и, покачав головой, он радостно ответил:
— Нет, нет! Сюда приходил Мезизар. Я с ним знаком, но меня зовут Вадевия. О визите Мезизара, как я понял, вы знаете.
— Вся деревня знает об этом визите! — прорычал Маллед.
Жрец уловил недовольство собеседника и перестал улыбаться.
— Мне показалось, вы этому не очень рады. — Он забавно наклонил голову набок.
— Послушайте, жрец, что вам здесь надо? — раздраженно выпалил Маллед. Этот человек уже успел ему надоесть, хоть они обменялись всего несколькими фразами.
— Я ищу ребенка, родившегося в тот день, когда сюда приходил Мезизар.
Беспечный тон Вадевии куда-то улетучился, и теперь жрец говорил вполне серьезно.
— Зачем он вам понадобился? — спросил Маллед.
— Мне необходимо с ним поговорить.
Кто бы сомневался! Маллед быстро оценил имеющиеся у него возможности. Вряд ли жрец отступит, если заявить, что перед ним не тот человек. Любой житель Грозероджа пришлет его обратно сюда. Не оставалось ничего иного, как признаться.
— Вы уже с ним говорите.
— Вот как… — протянул жрец, изучающе глядя на кузнеца.
Видимо, ищет давно исчезнувшее родимое пятно, сердито подумал Маллед.
— Вы сказали, что пришли поговорить со мной, а не пялиться. Итак, о чем вы собираетесь толковать?
Вадевия, не ответив прямо на поставленный вопрос, молвил:
— Не могли бы мы присесть? Я проделал неблизкий путь.
Маллед снова нахмурился, но все же, отступив в сторону, пропустил жреца в кузницу и жестом указал на железную скамью у стены. Эту скамью много лет назад в качестве образчика своего мастерства выковал Хмар. Жрец сел, благодарно вздохнув, однако Маллед остался на ногах.
Он слышал, будто некоторые кузницы служат местом сходбища аборигенов, причем только зимой, так как летом даже при открытых окнах там слишком жарко. В кузнице Хмара и Малледа гостей не приветствовали. Отец и сын предпочитали работать в одном месте, а развлекаться в другом. Поэтому в кузнице присесть можно было лишь на ажурную кованую скамью да на обожженный табурет близ мехов, и посетители, как правило, предпочитали беседовать стоя.
Устроившись поудобнее, Вадевия погладил изящные металлические кружева.
— Прекрасная работа, — похвалил он. — Ваша?
— Отцовская, — ответил Маллед. — Но, сдается мне, вы явились не для того, чтобы обсуждать искусство обработки металла.
— Нет, не для этого, — спокойно промолвил жрец. — Вам довелось прочитать письмо Долкаута?
Маллед кивнул, с трудом подавив искушение спросить, о каком письме идет речь.
— В таком случае вам известно, что вы — Богоизбранный Заступник и Защитник Империи Домдар.
— Мне известно лишь то, что это утверждает человек, подписавшийся именем Долкаут, — отрубил Маллед.
— Это и в самом деле писал Долкаут, — оживился Вадевия. — Я тот самый посыльный, которого оракулы направили к Главному Жрецу, и все преотлично помню. Счастье узнать о новом Заступнике выпадает раз в жизни, и только в одном храме. Так что для всех участников это весьма памятное событие. Долкаут не возвещал широко о появлении Заступника, и мы волею богов оказались немногими избранными. Послание вам он составлял лично и писал собственноручно, приведя в ярость двух своих секретарей, понимавших, что происходит нечто из ряда вон выходящее, в то время как они остаются в стороне. А те из нас, кто узнал о Заступнике, страшно завидовали Мезизару, так как тому предстояло узреть вас первым.
— Сомневаюсь, что я выглядел как-то особенно, — глядя на жреца с подозрением, заметил Маллед. — Все новорожденные похожи друг на друга.
Разговор о чрезвычайных обстоятельствах, сопутствовавших его появлению на свет, нервировал молодого кузнеца. Он уже много лет ни с кем в открытую не говорил о своей так называемой богоизбранности.
— Однако у большинства младенцев на личике нет следов от когтей Баэла, — возразил жрец.
Маллед, предпочитая не развивать ненавистную тему дальше, спросил:
— А что, Долкаут действительно был Главным Жрецом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173