— Мы проследили пути примерно двух сотен призванных в Ночь Безумия, но не нашли никаких хитросплетений, никаких отклонений в сторону: все они просто двигались к Источнику наиболее прямой дорогой.
— Мы изучили истории нескольких наудачу выбранных чародеев, но не нащупали никаких связей, ничего, что объясняло бы, почему избраны именно эти люди. Мы заметили, что если в семье есть один чародей, то скорее всего есть и еще, то есть кузену или отпрыску чародея проще стать чародеем, чем любому другому, но почему так происходит, чем отличается их кровь от обычной, установить не удалось. Мы обнаружили также, что превращению подвержены и маги — причем любого толка.
— И волшебники? — спросил кто-то.
— И волшебники, — подтвердил говорящий. — Сейчас мы пытаемся точно установить, кто в Гильдии превратился в чародея.
— Но среди нас таких нет?
— Это надлежит установить.
Начался шум, движение; обсуждение на время прервалось. В конце концов поднялся и заговорил маг в алой мантии, что сидел во главе стола.
— Пока мы будем продолжать наши исследования, — сказал он. — Думаю, небесполезно будет также и предпринять кое-какие действия — в случаях, когда это необходимо.
— Лорд Азрад очень желал бы, чтобы мы что-нибудь сделали, — вставила со своего места у дальнего конца стола Итиния с Островов. — Он еще вчера ждал встречи со мной.
— Лорд Азрад желает слишком многого, — ответил маг в алом. — Мы не готовы утвердить его приговоры о ссылках, равно как и присоединяться к кампании по уничтожению, да и тратить время на споры с ним не можем. Тем не менее наши собственные правила повелевают нам препятствовать запрещенному использованию магии. Мы не установили пока, противоречит ли чародейство само по себе каким-либо нашим установлениям, но наверняка есть случаи, когда его применение нарушает запреты Гильдии. Пришла пора разбираться с каждым случаем по отдельности. — Он глубоко вздохнул и продолжал: — Такая попытка может быть весьма познавательна: мы узнаем, в состоянии ли управиться с ними; может статься, чародеи куда грознее, чем мы думаем. — Он указал на одного из собравшихся. — Ты, Калигир, выбери чародея, безусловно виновного в серьезном преступлении, и пошли кого-нибудь разобраться с ним. Посмотрим, что происходит, когда волшебник и чародей сходятся в поединке.
— Любого чародея?
— Выбери его сам.
— Или используй прозрение, — предложил седой волшебник.
— Отличное предложение, — одобрил маг в алом.
— Прекрасно. — Калигир резко откинулся в кресле.
— И, Калигир, — добавил человек в алом, — я жду отчета. Помни: твое дело — выяснить, насколько опасны для нас чародеи на самом деле.
— Как прикажешь, — отозвался Калигир. Он выпрямился и встал. — Тогда пора за дело.
— Как и всем остальным, — сказал человек в алом. — Я останусь здесь, чтобы сводить все воедино, вы же ступайте и поторопитесь с исследованиями!
Зашелестели мантии, заскрипели стулья, маги поднялись и разошлись.
* * *
Шемдер, сын Парла с неприятной улыбкой следил за намеченной жертвой. Киррис развесила белье позади дома, где жила с мужем и двумя детьми, и теперь собиралась по делам, знать не зная, что с ближней крыши за ней следит бывший ухажер.
Шемдер размышлял, что бы с ней сделать. Например, с крыши может упасть черепица и проломить ей голову.
Как жаль, что этой дивной силы не было у него месяц назад, когда Киррис родила вторую дочь. Застань он ее во время родов — вот тогда он устроил бы ей что-нибудь медленное и по-настоящему неприятное. И никто бы не понял, что это его рук дело.
Возможно, черепица нанесет ей рану, которая не убьет ее сразу, а тогда уж Шемдер позаботится, чтобы женщина никогда не поправилась.
Но это опасно: муж может нанять мага, чтобы лечить ее, а маг — кто знает! — возьмет да заметит какой-нибудь невидимый знак, указывающий на чародейство. Шемдер не знал, оставляет ли чародейство какие-нибудь следы; он знал, что оно незаметно для обычного человека, но маги часто могут видеть то, что не видят другие — как он сам сейчас различал неразличимое обычным глазом.
Перед его глазами, затмив свет закатного солнца, легла тень. Шемдер вскинул голову. Словно привлеченный его мыслями, рядом с ним в воздухе стоял и смотрел на него сверху вниз маг в голубых одеждах. Шемдер почти ничего не знал про магию, но подумал, что это должен быть волшебник: демонологи одевались в черное или красное, жрецы — в белое и золотое, колдуны не носили мантий, а ведьма вряд ли смогла бы так легко висеть в воздухе.
— Ты — Шемдер, сын Парла? — осведомился волшебник.
— Нет! — отрекся Шемдер. — Меня зовут Келдер. А что? Кто этот Шемдер, которого ты ищешь?
Волшебник заколебался; но не колебался Шемдер. Он воспользовался чародейской силой и нащупал сердце волшебника, спокойно бившееся у того в груди.
Это оказалось труднее, чем всегда: что-то мешало, какая-то чужая сила. Шемдер не позволил ей остановить себя.
Простое нажатие — и маг задохнулся, глаза его расширились; он отшатнулся, раскинув руки, рухнул на покатую черепичную крышу, покатился и перевалился через карниз.
Секундой позже Шемдер услышал глухой удар тела о землю.
Он промедлил только одно мгновение, задавая себе вопрос, кем был этот волшебник и кто прислал его — неужто какой-нибудь друг или родич одного из той полудюжины, кого он уже прикончил, нанял мага-мстителя?
Если так, выбор наемного героя был неудачен.
Возможно, Киррис или ее муженек заключили с магами договор о защите? Они не могли знать о планах Шемдера, но молодые родители порой творят совершенно несусветные вещи из любви к своим младенцам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116