Он был знаком с правителем больше двадцати лет — Азрад пришел к власти после смерти отца двадцать восемь лет назад, и Фаран всю свою взрослую жизнь прожил во дворце, поднимаясь по придворной лестнице на службе Азраду... Чтобы обмануть правителя, требовалось несколько больше усилий, чем при обычном деловом разговоре.
— Значит, у вас есть невысказанные возражения?
Разумеется, у Фарана они были — и главное то, что он сам чародей, но вот этого-то как раз говорить не стоило. Слишком хорошо он знает Азрада, вряд ли тот переменит свое мнение о чародействе, если станет известно, что главный его советник — чародей; скорее уж он переменит мнение о Фаране. В таких случаях Азрад всегда делает выбор в худшую сторону.
Особенно если он, как сейчас, до смерти перепуган.
— Ничего внятного, — проговорил Фаран. — Просто это расточительство.
— Лучше расточительство, чем опасность, — отрезал Азрад.
— А если Гильдия магов решит, что никакой особой угрозы чародеи не представляют?
— Вы имеете с Гильдией дело больше моего, — сказал Азрад. — Думаете, такое возможно? — Он тяжело поерзал на троне. — И если так выйдет — сможете вы переубедить их?
— Не знаю, — честно признался Фаран.
—Так выясните, — буркнул Азрад. — Я уже несколько раз посылал в Гильдию, прося их представителей о встрече в ближайшее удобное для них время, и ожидаю, что они облагодетельствуют меня не позже, чем завтра.
— Лорд Азрад, запретом на вход во дворец вы перекрыли мне все источники получения сведений. Может быть, хотя бы для моих племянников Ханнера и Альрис вы сделаете исключение?
Азрад задумался, покусывая губу и внимательно глядя на Фарана.
Фаран отвечал безмятежным взглядом, хотя в душе его все кипело. Толстый старый дурень не понимает выгод чародейства. Его весьма трудно обнаружить, вот один чародей сидит перед ним — а он и не догадывается... ему никогда не уничтожить всех чародеев, вместо этого он загонит их в подполье.
Чародеи — прекрасные шпионы, идеальные убийцы. Они могли бы перелетать через стены, ломать своей магической силой замки... Фаран не был уверен, что они смогут отпирать замки, не ломая, и убивать на расстоянии кого угодно, не оставляя следов.
Воспользуется Гегемония этими возможностями — она сможет править миром, отвоевать Малые Королевства, Пиратские Города и северные земли. Попытается затоптать чародеев — и сила их обратится против нее.
Говорить об этом, однако, было бы неблагоразумно: Азрад уже все решил и почти наверняка предпочтет горстку явных чародеев-врагов в подполье сотням не принявших ничью сторону чародеев, свободно живущих в городе.
Фаран же, со своей стороны, ясно видел открывающиеся возможности. Любые иные разновидности магии обладали недостатками, слабостями, ограничениями: волшебникам необходимы экзотические вещества и сложные ритуалы; ведьмовство, достаточно серьезное, чтобы принести пользу, почти полностью лишало ведьму сил; жрецы зависели от капризных, связанных условностями богов, с которыми им приходилось общаться, — и так далее, тогда как чародею достаточно всего лишь подумать, чего он хочет, всего лишь хорошенько пожелать — и задуманное совершалось. Владея подобными чарами, честолюбец мог добиться почти всего.
Стоит Фарану сейчас мысленно потянуться и сжать перетруженное сердце лорда Азрада...
Но действовать так — значит чересчур торопиться. А кроме того, Азрад Младший, Азрадов сын и наследник, который когда-нибудь, если все пойдет, как ожидается, станет Азрадом VII, деятельный крепыш тридцати пяти лет от роду, был куда менее знаком Фарану и куда хуже управляем, чем нынешний жирный лентяй.
— Не думаю, что его следует делать, — наконец проговорил Азрад. — Насколько я слышал, они оба имели дело с чародеями. Сомневаюсь, что им можно доверять, — по крайней мере пока с чародеями не покончено.
— Но они могли бы многое рассказать нам о чародеях! Надо же нам знать, насколько они на самом деле опасны.
— Эта тема закрыта, лорд Фаран! Они показали себя достаточно опасными, чтобы от них избавиться.
Никогда еще правитель так не раздражал Фарана; желание сжать это сердце все возрастало.
— Разумеется, милорд, — сказал он.
— Когда все закончится, лорду Ханнеру и леди Альрис будет дозволено возвратиться во дворец — при том условии, конечно, что они не чародеи.
— Но не раньше?
— Не раньше.
— В таком случае, милорд, мне стоит подумать, кого еще можно послать с определенными заданиями.
Возможно, лучше не сердце, а горло... Возможно, если Азрад начнет задыхаться, а потом придет в себя...
Нет. Это ничего не изменит, только разбудит в Азраде подозрения.
— Вот и займитесь. — Азрад махнул рукой, отпуская его.
— Да, милорд. — Фаран поднялся, слегка поклонился и повернулся, чтобы уйти.
Он шел через зал — а кулаки его сжимались и разжимались. Сила кипела в нем, просилась наружу, как подходящее тесто, жаждала быть использованной. Самым трудным было открыть дверь рукой, а не магической силой...
Но тут дверь распахнулась сама, едва не ударив ему по носу, и Фаран ударил мыслью в ответ, отправив створку назад. И отступил, пораженный.
Дверь отворилась снова, на сей раз медленнее, и из-за нее выглянул капитан Венгар.
— Простите, милорд, я не знал, что вы здесь, — извинился он. — Меня вызвал правитель.
— Все равно надо стучать! — сердито отвечал Фаран.
— Капитан! — Тона, которым Азрад окликнул стражникa, лорду Фарану за все его годы во дворце слышать не приходилось. Удивленный, он повернулся к трону.
— Да, милорд!
— Капитан, этот человек — чародей, — проговорил Азрад медленно, ясно и громко, как не говорил никогда, хотя и не очень твердо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116