Пентстемон огляделся и был вынужден согласиться, что скалы на середине площади нет. Он заметил также, что драконовские крылья выглядят вполне дееспособными, и заподозрил, что скала бы в любом случае не помогла.
В этот момент на площадь, в нескольких ярдах позади дракона, вышли Черная Ласка и Пурпурный Опоссум. Персиковый Мангуст немедленно заметил их.
— Смотрите! — заорал он, — Вон Черная Ласка!
Арбол выкрикнула ругательство, сочетавшее овощи и предков по женской линии. Бернис задумчиво подняла голову, повторяя про себя эту замечательную фразу. Затем кивнула:
— Это уже было минут двадцать назад. Я знала, что ты рано или поздно иссякнешь.
Тут она обратила внимание на крик Мангуста и оглянулась на новоприбывших.
— Это он?
— Ну да, — согласился Синий Барсук, — это Черная Ласка. Теперь подожди только одну минуточку, я уверен, он скажет нам, что делать...
— Ждать? — Бернис фыркнула, и волосы Синего Барсука опалились. — Ждать! Я ждала целый час, слушая, как эта паршивая маленькая сучка оскорбляет меня. Минуту назад она наконец начала повторяться, так что учиться у нее больше нечему. И твой Черная Ласка здесь, а ты сказал, что, когда он придет, я смогу ее съесть. — Бернис поднялась на ноги. — Так вот, сейчас я собираюсь съесть эту противную маленькую тварь.
Дракон без особой спешки направился к возвышению.
В это время на площадь ворвался Данвин. Он проскочил мимо Черной Ласки и Пурпурного Опоссума, миновал Отважных Обитателей Кустов, безрезультатно окликавших Бернис.
Его глаза были устремлены вперед. Наконец-то после долгой разлуки он встретился со своей любимицей.
— Бернис!
Но его крик утонул в шуме, производимом Отважными Обитателями Кустов, а площадь неожиданно начала заполняться горгорианскими солдатами и горожанами. Все требовали что-нибудь предпринять, но никто не представлял себе — что именно.
Зазвенела тетива лука — Пентстемон наконец смог уговорить кого-то, — и стрела пролетела мимо всего в нескольких дюймах от морды дракона. Бернис остановилась перед возвышением и оглянулась.
Арбол плюнула в нее, а в следующий момент еще три стрелы просвистели в воздухе. Одна промазала, а две другие отскочили от крепкой зеленой чешуи чудовища.
— Не-е-ет! — закричал Данвин, проталкиваясь вперед, и чуть не оступился при попытке выдернуть меч на бегу. — Не-ет, не пораньте ее! Подожди, я тебя защищу!
Шум резко затих — солдаты, горожане и Отважные Обитатели Кустов уставились на Данвина, который, словно безумный, мчался к дракону, размахивая мечом.
— Он собирается спасти принцессу! — крикнул кто-то.
— Он сразит дракона! — крикнул другой.
— Дорогу! Дорогу драконоборцу! — вторили несколько глоток.
Но Бернис еще не заметила Данвина, сосредоточившись на предстоящем обеде и раздражающих маленьких стрелах, которые свистели рядом. Она нависла над возвышением и в упор разглядывала Арбол.
Принцесса продолжала выкрикивать оскорбления, и Бернис улыбнулась при мысли о той тишине, которая наступит после того, как этот непристойный рот закроется навсегда.
Но тут какая-то фигура с мечом в руке вспрыгнула на платформу. Опасаясь драконоборческих традиций, о которых ее заботливо предупредил Синий Барсук, Бернис опустила голову, чтобы получше рассмотреть нахала и выйти на линию огня. Однако она была готова мгновенно отпрянуть, если меч окажется слишком близко.
— Бернис! — крикнул Данвин. — Это я!
Бывшая овца мигнула. Ее челюсть отпала от изумления, а огромная голова опустилась еще ниже.
Увидев перед собой зеленую чешуйчатую морду Бернис, Данвин отбросил меч и обеими руками обхватил шею дракона.
— Бернис, — зашептал он со слезами в голосе. — Как я рад тебя видеть!
— Клянусь богами! — воскликнул кто-то. — Он пытается задушить его голыми руками!
— Кто это?
— Какой герой!
— Какой идиот!
— Какая разница?
На глазах всего города Бернис подняла голову вверх. На шее у нее, дрыгая ногами, болтался Данвин.
Глава 33
Вулфрит ни в коей мере не хотел быть неуважительным к Клути и знал, что должен оказывать своему учителю все возможные почести и уважение. «Но в действительности, — думал он, — малоосмотрительный Клути может запросто помереть, не дождавшись, пока его вытащат из темницы».
Старый чародей облегченно вздохнул, когда кляп был выдернут, застонал, когда путы были разрезаны, а потом грохнулся без чувств, и Вулфрит никак не мог поставить его на ноги.
В конце концов юноша взвалил Клути на спину и побрел по тюремному коридору в сторону выхода. По крайней мере ему казалось, что в сторону выхода. Но через некоторое время Вулфрит понял, что даже приблизительно не знает, куда идти. Он не побеспокоился спросить у вопителя, в какой стороне выход, и не заметил то место, где вошел в подземелье сам.
Более того, после прогулки по всем этим коридорам Вулфрит здорово устал. Безрадостно сосредоточившись на очень приземленной проблеме, он мечтал, чтобы Клути стал легче на те несколько килограммов, которые и сам всегда хотел потерять.
Пошатываясь, юноша продолжал брести наугад. Какие у них перспективы? Спросить о направлении не у кого. Все гвардейцы куда-то запропастились. Впереди только бесконечные сумрачные коридоры, освещенные то язычками факелов, то тусклыми лучами дневного света, проникающими откуда-то сверху. Стены и потолки подземелья обросли паутиной, временами она цеплялась за волосы и руки Вулфрита и покрывала Клути тонкими серыми кружевами. Повсюду лежала пыль. Тут и там капала или сочилась какая-то гадость, пол казался опасно скользким.
Вулфриту казалось, что он идет уже целую вечность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88