Поначалу Стеррен надеялся, что, пустив в дело магов, он сам спокойно усядется в стороне. Вместо этого военачальник по уши погрузился в дела, обдумывая и планируя операции.
Иногда он и сам удивлялся — почему, собственно, он так волнуется? Что мешает ему теперь упаковать пожитки и отправиться в Этшар.
Конечно, леди Калира и трое солдат будут против. Но Стеррен не сомневался, что если бы он очень захотел, то смог бы ускользнуть, забрав лошадь — или лошадей. Во-первых, чтобы предотвратить преследование, и, во-вторых, чтобы, продав их в Акалле, оплатить обратный путь.
Чем дольше он здесь остается, тем больше у него шансов быть убитым или плененным захватчиками. В конце концов Семме от него никакой пользы. За два дня убит один вражеский солдат!
В замке, правда, оставались люди, судьба которых ему небезразлична. Но чем он мог им помочь?
Взвесив все «за» и «против», Стеррен решил, что попробует убежать через денек-другой.
Глава 21
К двадцать первому числу месяца Середины зимы 5220 года он все еще не убежал. За два шестиночья Стеррен и его маленький отряд привыкли к рутине военных будней. Военачальник и маги ежедневно беспокоили противника, используя всевозможные трюки и приспособления, а семманцы рыскали по округе в поисках очередного убежища. Стеррен полагал, что проводить две ночи кряду в одном месте небезопасно, кроме того, это позволяло семманцам ощущать свою полезность.
Время от времени отряд натыкался на крестьян, которые нашли убежище у родственников и друзей. Теперь они иногда появлялись вблизи своего жилья, чтобы проверить обстановку, и тут же убегали, убедившись, что вражеские армии по-прежнему стоят у замка. Ни один из них не вызвался помочь Стеррену и его команде.
Из этих случайных встреч Стеррен понял, что для большинства крестьян, ютившихся в поселении и на близлежащих фермах, эта война была делом аристократов. Они отказывались принимать в ней участие.
Леди Калира заклеймила их как непатриотичных трусов. Но Стеррен и трое солдат оказались более снисходительными. Какую помощь могла оказать им горстка невооруженных крестьян?
Все военные действия по-прежнему вели маги.
Аннара превратилась в настоящего специалиста по производству «Взрывчатых Печатей» и успешно минировала книги, пологи палаток, а в одном случае даже пару сапог.
Она накладывала печать не на сам полог палатки, а на его кожаные завязки. Волшебники обнаружили, что в этом случае открыть или закрыть палатку, не нарушив печати, практически невозможно.
Заминировать седла ей неудалось, так как лошади отказывались стоять спокойно.
Это заклинание обладало четырьмя существенными недостатками.
Во-первых, для его свершения требовалось полчаса и, как утверждала Динара, любое вмешательство в процесс могло иметь ужасающие последствия. Девушка должна была вершить заклинание в полном одиночестве, и это означало, что в случае возникновения непредвиденных обстоятельств ее нельзя было срочно вывезти. Пока такой необходимости не возникало, но Стеррен каждый раз беспокоился.
Во-вторых, объект, на который накладывалась печать, должен был находиться непосредственно перед чародейкой. То есть первоначально его следовало похитить у врага и позже вернуть на место. Эмнер и волшебники проделывали это, используя левитационные возможности Эмнера или способности волшебников влиять на восприятие. Однако операция оставалась весьма рискованной, особенно когда приходилось возвращать завязки на палатку.
В-третьих, на каждую печать уходила капля драконьей крови, а у Аннары имелся всего лишь крошечный флакончик этого вещества. Эмнер помочь не мог. Когда его спросили, он ответил:
— В жизни не использовал эту штуку. Для моих заклинаний кровь дракона не нужна, и вдобавок она страшно дорогая.
Стеррен знал, сколько стоит этот ингредиент, и удивился, почему Аннара давным-давно не продала его. Но девушка объяснила:
— Пока у меня есть ингредиенты, я — чародейка и могу вершить заклинания. Без них я превращаюсь в еще одного шарлатана. Кроме того, если бы вы объявились немного позже, я бы продала кровь. Просто к моменту вашего появления я еще не окончательно дошла до ручки.
В-четвертых, печать была видимой. Она получалась либо красной, либо черной. Аннара не понимала, почему менялся цвет. Никакой закономерности в этом, по-видимому, не было.
Сама печать изготавливалась из воска, на который Аннара налагала заклятие Уменьшенной видимости. Но даже когда сам воск становился почти прозрачным, капля крови оставалась заметной. Она образовывала причудливый рунический знак, который невозможно было устранить.
Правда, это не помогло владельцу сапог, который принялся натягивать их в темноте и в результате лишился правой руки и правой ноги.
Не помогло это и лейтенанту, открывшему томик стихов со странной виньеткой на переплете. Бедняга утратил глаз, три пальца и, само собой разумеется, книгу. Первая печать, взорвавшаяся в палатке, обожгла одному солдату руку от кончиков пальцев до плеча.
Хозяин второй заминированной палатки оказался более осторожным и побоялся дотрагиваться до странной руны. Он выполз из палатки на брюхе, перенес ее подальше от людей и ткнул в зачарованную печать длинной палкой.
В результате взрыва палатка превратилась в пепел, но никто не пострадал.
После этого случая способ применения «Взрывчатой Печати» пришлось несколько изменить. Вместо того чтобы поражать живую силу, Аннара начала помещать печать там, где она могла произвести максимум шума и привлечь внимание.
В то время как все три волшебника, стоя на страже, убеждали редких ночных прохожих, что Аннары здесь нет, или, напротив, что она имеет полное право находиться в лагере, девушка приладила печать к ступице колеса цистерны с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82