— Сорок первый, — сказал он, — вновь выиграет.Крупье облизал сухие губы. Блестящие глаза в отчаянии взглянули на Гаспара Ханнаса. Он хрипло продолжал делать ставки, раскрутил колесо и с ужасом на лице смотрел на прыгающий шарик.И выиграл сорок первый номер!— Моя система! — Русоволосый коротышка сгреб жетоны дрожащими руками. — За двадцать лет впервые! Дурак, дурак этот доктор Дэвиан — говорили все. Однако теперь… — Толстые линзы уставились на стол. — Теперь те, кто считал его дураком, признают его математическим гением!— Да нет, он и теперь дурак, — обратился Гаспар Ханнас к Джею Каламу, не тревожась о том, услышат его или нет за столом. — Патологический игрок. Я перевидал таких тысячи — они достаточно эгоистичны, чтобы верить, будто законы вероятности способна свергнуть их полоумная система. Они никогда не умеют вовремя остановиться, пока не приходится, в конце концов, клянчить бесплатную черную фишку. Дэвиан, видимо, будет просить ее завтра, когда спустит к утру все, что выиграл сейчас.Командор сочувственно взглянул на коротышку, чьи беспокойные пальцы опять вдавливали клавиши калькулятора. Он снова повернулся к хозяину Новой Луны.— Старый клиент?— Он уже двадцать лет пытается разорить меня. — Невинно моргая, Ханнас стоял и смотрел, как Дэвиан заносит результаты своей игры в записную книжку. — Я хорошо знаю его, он часто прилетает ко мне, чтобы спустить свои жалкие гроши. Я даже встречал его жену, когда они впервые появились на моем старом корабле, — очаровательная девушка, она много лет пыталась спасти его после того, как он промотал все, что имел. Однако потом поняла, что Эфтаназия — единственное лекарство для таких типов. Ему доводилось даже занимать ответственную должность в одной исследовательской фирме, в статистическом отделе. Посмотрите на него сейчас — это же ничтожество.Ханнас презрительно хихикнул.— Все они одинаковы, — сказал он. — Проиграются до нитки, а Синдикату приходится оплачивать им обратную дорогу. Но им же этого мало! Они не способны ничему научиться. Они не успокаиваются. Продают дома. Предают родственников. Отталкивают друзей, если у них есть друзья. Живут в нищете, клянчат милостыню, воруют и вновь возвращаются сюда, чтобы попытаться сорвать банк.— Печальный случай, — сказал Джей Калам, сочувственно взглянув на бледного игрока, на идиотскую улыбку Ханнаса. — Вы даже не испытываете ответственности?— Не я изобрел человеческую натуру. — Ханнас пожал плечами. — И Синдикат таких, как он, не поощряет. Дело в том, что практической выгоды от них мы не получаем, они создают только неприятные инциденты, когда совершают самоубийства за столами на глазах у публики, а то и нападая на наших людей вместо того, чтобы благопристойно попросить черный жетон.Он фыркнул.— Все они одинаковы, — повторил он. — Этот Дэвиан — всего лишь чуть настойчивее остальных.Джей Калам взглянул на хронометр и взял великана за руку.— Двенадцать минут до полуночи, — сказал он тихо. — Я думаю, нам лучше пройтись. Но дайте людям сигнал не сводить глаз с доктора Даррела.Они пошли через широкий зал. Хал Самду шагал впереди. Тяжело дыша и переваливаясь, Жиль Хабибула плелся следом. Лицо его было в крупных каплях пота.— Во имя жизни! — всхлипывал он. — Джей, Хал, неужели вы не подождете бедного старого Жиля? Неужели вы оставите его одного в лапах ужасного Василиска? Неужели вы не чувствуете угрозы в воздухе и не видите страха на лицах каждого смертного из присутствующих?Джей Калам остановился, и старик вцепился в его руку.— Джей, пойдем! — прохрипел он. — Ради жизни, давай приготовимся. Давай встанем у стены, и пусть нас окружат все наши люди с бластерами наготове…— Заткнись, Жиль! — оборвал его Хал Самду. — Опасность грозит только победителю. Я думаю, что если мы окружим этого доктора Даррела…— Моя смертельная жизнь!Дрожащей рукой Жиль Хабибула показывал на стол, где остановилась игра. Высокий человек в белом устанавливал на столе некий выпуклый предмет, завернутый в коричневую ткань.Жиль Хабибула изумленно глядел, как он разворачивает ткань. Глазам зрителей предстала черная коробка с полированными медными стержнями, выходящими из боков и верха. К коробке была присоединена маленькая панель управления; кроме того, человек снял с головы наушники.— Кто это? — Жиль Хабибула вцепился в руку Ханнаса. — Во имя драгоценной жизни, скажи, что это за прибор? — Тонкий его голос дрожал. — Мне не нравится этот странный аппарат, особенно в тот момент, когда нам предстоит иметь дело с таким чудовищем, как Василиск.— Это всего лишь Джон Комэйн, — ржавым голосом произнес Гаспар Ханнас. — Мы поговорим с ним.Он подвел их к человеку, придумавшему Новую Луну. Комэйн в своем белом лабораторном халате выглядел атлетом. Светлые волосы его были жетскими и непокорными. Лицо — словно квадратная строгая маска, невыразительные синие глаза — слегка выпуклы. Он кивнул Гаспару Ханнасу, однако кивок получился жестким, неприветливым.— Комэйн, — сказал Ханнас. — Это командор Калам и его помощники. Они ловят Василиска.Стеклянные глаза бросили на них холодный взгляд.— Джентльмены, — произнес сухой металлический голос, — я тоже, по-своему, пытаюсь разрешить эту проблему. Я построил Новую Луну. Я хочу защитить ее.Жиль Хабибула показал на черную коробку.— Да-да, доктор Комэйн. А что это?— Действия Василиска, — кратко сказал Комэйн, — показывают, что он использовал незнакомые нам технические средства. Таким образом, первый шаг, который мы должны предпринять, — обнаружить и проанализировать используемые им силы.И он резко повернулся к приборной панели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43