Но только относительной. Едва она перестанет в нем нуждаться, едва она найдет себе другого заступника или вымолит прощение у повелителя Мелькарта, ему придется остерегаться, потому что их интересы откровенно пересекались несколько раз. Бендигейда владела слишком важной информацией, чтобы подвергнуться уничтожению, но и слишком значительной, чтобы долго оставаться в живых. Пока чаша весов непрестанно колебалась, маг не предпринимал никаких решительных действий. Но вот час пробил.
Графиня Бран-Тайгир тщательно продумала свой сегодняшний выход. На карту было поставлено все: жизнь, власть, будущее. Ей было абсолютно необходимо потрясти своей изумительной красотой хотя бы нескольких магов, и она целый день вертелась у зеркала, пытаясь достичь нужных результатов. Когда она вышла из потайной двери и остановилась на минуту, словно привыкая к темноте, то дала возможность не спеша оглядеть себя и оценить. На ней было вишневое платье, обшитое по воротнику и рукавам ослепительными гранатами. Широкая лента небрежно поддерживала пышные смоляные волосы над гладким и белым лбом; веки были слегка припорошены золотой пудрой, а пунцовые губы блестели заманчиво и дышали страстью. Глухое спереди платье заставило магов все-таки немного попотеть, ибо сзади вырез был сделан до предела допустимого (а у Бендигейды были свои понятия о допустимом, особенно в борьбе за жизнь).
И все-таки ей было невыносимо страшно, потому что она ясно видела: два десятка человек смотрят на нее с любопытством, а некоторые даже с нескрываемым удовольствием, но и не более. Никто из присутствующих не станет ради нее ломать свою жизнь и жизнь своих близких, как делал это ее супруг или король Фалер. Это был конец, хотя Бендигейда отчаянно надеялась на то, что судьба повернется к ней лицом в последнюю минуту.
– Итак, – обратился к ней Корс Торун, который прекрасно понимал, что творится сейчас в душе у красавицы, утратившей все иллюзии в один краткий миг, – итак, ты утверждаешь, что можешь помочь нам исполнить волю нашего господина и назвать имя той персоны, которая препятствует пришествию Мелькарта в наш мир.
– Да! – Голос у Бендигейды сорвался и прозвучал вовсе не так уверенно, как ей того хотелось бы.
– Так назови же!
– Не сразу. Вначале я хотела бы заручиться чем-то более весомым, чем просто ваши слова, в том, что я останусь жива и вы поможете мне укрыться от Суна Хеймгольта и вернуть благорасположение нашего повелителя.
– Женщина! – рявкнул Шаргай-нойон, который, как и все тагары, не переносил, если женщина принималась перечить. – Ты забылась! Перед тобой два десятка великих магов, а ты ведешь себя нахально и грубо. Говори имя и благодари нас за то, что мы не сотрем тебя в порошок за твою строптивость!
– Если ты сотрешь меня в порошок, – зашипела Бендигейда не хуже змеи, – то пусть порошок и подскажет тебе имя врага.
– В этом нет ничего сложного, – бесстрастно заметил Аджа Экапад. – Разве Шахар не рассказывал тебе?
Графиня Бран-Тайгир с ужасом подумала, что не только рассказывал, но и показал пару раз, так что ее блеф был опасен.
– Хорошо... – Она сглотнула комок, почувствовав, как горло стало сухим и словно бы занозистым. – Хорошо. Но обещайте мне...
– Считай, что ты получила уже все заверения, – нетерпеливо молвил Корс Торун.
Бендигейда чувствовала себя просто беспомощной девочкой; и хотя все ее существо противилось этой сделке, ведь после уже ничего не изменишь и сказанного не воротишь, она с трудом разлепила пересохшие губы и сказала изменившимся, чужим голосом:
– Это Кахатанна, правительница Сонандана, Богиня Истины и Сути. Именно ее присутствие на Арнемвенде мешает Мелькарту начать вторжение.
– Н-да, – сказал Эр Шарга, – в конце концов, это из-за нее стали возвращаться Древние боги.
– И не только они, – молвил Аджа Экапад. – К ней отправился потомок Гаронманов. Он везет с собой Вещь. Удача сопутствовала ему, и мне не удалось воспрепятствовать его выезду из Мерроэ. За Кайембой я потерял его след, а это само по себе настораживает.
– Ты трижды прав, – вмешался в разговор до сих пор молчавший колдун из Таора. Его впервые пригласили в столь пышное собрание, и он чувствовал себя немного неуютно в обществе таких могущественных и прославленных чародеев. Однако он был весьма честолюбив, и идея появления нового правителя Арнемвенда нравилась ему все больше с каждым часом. – Нам надо действовать быстро и внезапно. Если все присутствующие согласны, я немедленно же отбуду в Таор, чтобы соответствующим образом направить течение мыслей нашего князя. Я имею в виду ближайшие события.
– Поезжай, – кивнул Корс Торун, негласно признанный всеми кем-то вроде магистра ордена магов.
Бендигейда негромко кашлянула, привлекая внимание присутствующих к своей персоне. Лучше бы она этого не делала. Аджа Экапад окинул ее холодным, скользким взглядом крокодила, рассматривающего лягушку, и произнес несколько брезгливо:
– Что касается любовницы Фалера... Никто больше не хочет ничего у нее узнать?
Графиня было возмутилась, но почти сразу поняла, что это абсолютно бесполезно здесь, в этом месте, где все про нее знают. Она зябко поежилась, ожидая вынесения приговора. Она все еще надеялась, что он будет милостивым.
Маги переглянулись. Красавица ни на кого не произвела серьезного впечатления – бывали, бывали в их жизни женщины получше и поумнее. Что же касается практической пользы, то Бендигейда Бран-Тайгир была не полезнее скорлупы и не более необходима, нежели отжатая половая тряпка. Они уже расстались с ней, хоть она того и не заметила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141