Возможно, боги хотели восстановить некое подобие справедливости, одарив его в чем-то одном сверх всякой меры.— Я отдал бы все, чтобы так играть! — страстно воскликнул Хьюитт.— И даже согласился бы быть таким, как он?Молодой человек во все глаза уставился на девушку, словно не понимая, о чем она говорит. Потом отрицательно покачал головой. Тогда Магара, как смогла, растолковала ему соображения Слэтона по поводу рассудка Лисле. Хьюитт внимательно слушал, постепенно успокаиваясь.— Сам видишь, — сказала Магара, — как музыкант Лисле безусловно гениален, во всем же остальном навечно останется младенцем. Неужели твоя музыка сделалась хуже лишь оттого, что кто-то превзошел тебя в мастерстве?— Но я всегда был лучшим, — прошептал музыкант.— А что важнее: сама музыка или твое дурацкое превосходство? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ты потрясающий музыкант, Хьюитт. Ты дарил радость сотням людей, включая и меня. Я любовалась тобой, когда вдохновение уносило тебя на своих крыльях в мир неземной гармонии. Неужели ты всерьез полагаешь, будто все это утратило цену лишь потому, что кто-то играет лучше тебя?— Наверное, нет, — чуть погодя промямлил Хьюитт, — но…— Никаких «но»! Ты вкладывал в свою музыку душу, любовь и страсть, и этого нельзя хоронить!— Но по-прежнему уже не будет никогда… — обреченно вздохнул музыкант.— Все мы изменяемся, — ласково сказала Магара. — Изменяться — это и означает жить.Хьюитт поглядел на нее недоверчиво, но вскоре кивнул и прошептал:— Научи меня, что делать…«Он сейчас словно заблудившийся малыш», — с грустью подумала Магара. Вслух же сказала:— Тебе надо поспать. А когда проснешься — поесть. Ну, а завтра, когда немного окрепнешь, пойди к Ньюберри и скажи ему, что хочешь сыграть. Кстати, пусть он авансом тебя накормит. Тогда тебе волей-неволей придется рассчитаться музыкой. — Девушка улыбнулась. — Хорошо?— Я попробую, — безжизненно сказал несчастный музыкант.— Вот и ладно. А я приду тебя послушать, — пообещала она. — Вот когда услышу твою новую песню, тогда пойму, что ты вполне исцелился.— Этого никогда не будет! — решительно заявил Хьюитт. — Теперь это его песня. Я не смогу…— Поживем — увидим, — прервала его Магара. — А сейчас ступай, иначе уснешь прямо тут, у меня в кресле.Когда она чуть ли не силой вытолкала Хьюитта за порог, он заморгал, словно изумляясь тому, что на дворе белый день.— Жарко… — сказал он и побрел по сходням, для верности крепко держась за перила.Магара проводила его взглядом и только тут поняла, что уже почти полдень, а она все еще не умыта и толком не одета. День и вправду выдался очень жарким. Небо было синим и безоблачным, а легкий ветерок, пробегавший по водной глади, не приносил живительной свежести.Магара решительно стянула через голову платье, оставшись лишь в тонком белье. Она огляделась — не видит ли кто ее дебелых телес, коих девушка жутко стеснялась, — и стремительно скользнула в воду. Поначалу она задохнулась от леденящего холода, но заставила себя энергично двигаться и вскоре преодолела неприятные ощущения. И вот она уже плавает на спине с закрытыми глазами. Магара не чувствовала себя столь блаженно-расслабленной вот уже несколько дней, хотя не забывала слегка втягивать животик — на случай, если кто-либо смотрит в ее сторону с берега.Вдруг на нее упала странная тень, и Магара внутренне сжалась, опасаясь, уж не затмение ли это. Но, открыв глаза, чуть было не ослепла от яркого солнечного света. Побултыхавшись некоторое время, она осмотрелась и тотчас же поняла, что напугал ее не кто иной, как Талисман. Птица пролетела как раз над нею, направляясь к дому.На водной глади виднелось несколько лодок. Одна из них была довольно близко, и Магара поплыла прямиком к ней. Приблизившись, она узнала тех, кто сидел в лодке, — это были двое ныряльщиков, Коул и Пера. Девушка решила их не отвлекать. Тут из-за лодки показалась голова третьего — это был Рэйн, старший. Он что-то говорил товарищам. Слов его Магара не слышала, но ей стало любопытно. Тут Пера заметила ее и замахала руками.— Магара! Плыви к нам! У нас тут кое-что интересненькое.Магара поначалу растерялась, ведь ныряльщики обычно никогда не позволяют посторонним мешать им, но потом рассудила, что ей предоставляется редчайший шанс: увидеть их за работой. И она решительно устремилась на зов. Стесняясь своих неловких, как сама она считала, движений, девушка подплыла к лодке, и ее тотчас же вытащили из воды. Магара волей-неволей сравнивала свои формы, подчеркнутые мокрой сорочкой, с изящным и гибким тельцем ныряльщицы Перы, но на ее неловкость никто внимания не обращал.— Ты ведь интересуешься стариной, правда? — спросил девушку Коул. — Ну, всякими замшелыми древностями?— Да. А что?— Там, внизу, кое-что есть, — сказал все еще плававший возле лодки Рэйн. — Тебе недурно бы поглядеть.— С радостью погляжу, — откликнулась Магара. — Поднимайте.— Никак нельзя, — ответила Пера. — Тебе придется нырнуть самой.— Не глупите! — воскликнула девушка. — Тут же жуткая глубина!— Мы тебе поможем, — сказал Коул. — Ты все увидишь, если нырнешь метров на тридцать.— На ско-о-олько?!— Глубина тут, разумеется, много больше, — продолжал невозмутимый Коул. — Но нынче ясный день.— Угу, — мрачно промычала Магара.— Странно, что никто не увидел раньше, — прибавил Рэйн. — Наверное, это отковырял Крейг на прошлой неделе, когда распахивал свою залежь.— Именно с тех пор тут возникли какие-то странные течения, — кивнула Пера. — Может, с этой штуки смыло наросты и водоросли?— Да что там такое? — пуще прежнего изумилась Магара.— Мы не можем понять, — ответил Коул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111