Грамматиков неожиданно стал вспоминать, как давно он не ел. Кажется, с ночи. Желудок тут же отозвался протестным бурчанием…
Грамматиков натянул на голову капюшон, придал наноактуаторам куртки максимальную жесткость, рассек металлорганическую трубу штыком, выдвинувшимся с дульной части оружия, и вложил персты в «рваную рану». Рваная рана немедленно обернулась жадной глоткой и втянула Грамматикова. С головой и ногами.
Этот кишкопровод сдавил его и потащил вперед продольными пульсациями.
Грамматиков, конечно, вспомнил о страшной участи кроликов, проглоченных удавом, но куртка более-менее держалась.
Страшнее было то, что вместе с ними прокачивались побочные продукты нанопластического автопроизводства. Они совершенно недвусмысленно пытались под высоким давлением влиться ему в дыхательные пути.
***Разрешен доступ только для лиц в пенетроскафандрах. Предъявите ваше квалификационное свидетельство, заверенное торгово-промышленной палатой.***
Грамматиков судорожно пытался защитить руками носоглотку от настойчивых масс, которых только в порядке большой лести можно было назвать рвотными.
***Если вы не являетесь объектом, специально сконструированном для работы в каналах, вы должны немедленно совершить процедуру безопасного саморазрушения.***
Жижа, преодолев отчаянное сопротивление Грамматикова, втиснулась ему в нос вместе с букетом злых запахов.
Грамматикова вывернуло бы наизнанку, но он наполовину отключился. В этой полуотключке его покачивала Бездна на волнах невидимого света. Открылось виртуальное окно прямо в его теле. Мысли Грамматикова, пройдя через тайные программные интерфейсы и превратившись в распределенные потоки сигналов, остались его мыслями.
Они текли по углеродным и кремниевым нитям, из которых были сотканы стенки трубы, смыкали и размыкали ионные замочки, которыми соединялись нити, влетали в дендримерные молекулы, из которых вырастали новые нити, напрягали супрамолекулярные мышцы трубы.
Они различали желтые шарики атомов кремния, голубые шары мышьяка, фиолетовые крупинки дисперсного золота, пульсирующую электронную гущу квантовых ям.
Труба изогнулась, не понимая, что от нее хочет новый хозяин, напряглась, вздрогнула и лопнула. Один ее конец хлестал направо и налево пестрой жидкостью, как отвязный художник-абстракционист. Второй конец понес Грамматикова к решетке вентиляционного отверстия. Хозяин трубы, напоминающий сейчас змеечеловека, нажал на спусковой крючок автомата и, прежде чем его тело врезалось в решетку со всеми вытекающими кровавыми последствиями, разодрал ее бронебойными пулями.
Грамматиков вместе с ветерком из жидкометаллических капель влетел в открывшийся вентиляционный канал.
Шлепнулся, проехался на животе, замер и приподнял голову.
Поток жарких выхлопных газов заполнил его дыхательные пути, заставив их затрястись в кашле.
Значит, это и в самом деле транспортный терминал.
Грамматиков поднялся и двинулся вперед. Но ушел он недалеко.

2

Грамматиков уперся в огромный вентилятор, который гнал горячий и вонючий воздух, вращая лопастями со скоростью тридцать оборотов в минуту.
Идея пришла быстро, хотя и очень рисковая идея.
Грамматиков снял куртку, затем на пару секунд прижался к стене тоннеля и закрыл глаза.
Где-то под сердцем снова раскрылось виртуальное окно, через которое заглянула Бездна. Она влилась в Грамматикова потоками холодного бесцветного света и поглотила возбуждение, страх, сомнения. В наступившем покое включился в дело маленький сосредоточенный капитан тела.
Теперь каждая лопасть вентилятора покорилась взгляду Грамматикова и превратилась в твердую волну.
Рука направила ороговевшую куртку в просвет между лопастью и рамой. Мотор тужился, куртка отчаянно вибрировала, Грамматиков перебросил автомат, затем прыгнул сам.
В прыжке он все-таки зацепил куртку и освободившаяся лопасть, едва не обрубив ему ногу, швырнула его вперед.
Подметки, наполненные жидкокристаллическим поглотителем энергии, частично «смазали» мощный пинок, однако и того, что осталось, хватило, чтобы Грамматикову пролететь три метра и влепиться в стену…
Дурнота была похожа на водоворот. Грамматиков постоял в энергетически выгодной молитвенной позе, опираясь на колени и локти, затем выпрямился. Раз испарина не мажет спину, то наверное ничего не сломано.
Он подобрал спасительную куртку и стараясь не ступать на разболевшуюся пятку, сделал несколько неловких шагов.
Сейчас он находился за приличных размеров машиной, укрытой кожухом – наверное, этот мотор вращает лопасти вентилятора.
Времени совсем мало. О сбое в работе вентилятора наверное уже извещена кибернетическая оболочка здания, и скоро здесь появится механик: то ли робот, то ли человек.
Цокнули чьи-то каблуки, за кожух заглянуло лицо, украшенное фуражкой.
Грамматиков почувствовал мгновенный, но шоковый испуг. Он уже не сможет стронуться с места, ни один приказ его мозга не дойдет до мышц. Он и так сегодня натворил больше дел, чем за десять предыдущих жизней…
Но прежде чем охранник отреагировал, Грамматиков ударил его жесткой как ведро курткой, а потом еще добавил автоматом, по-простецки, словно дубиной… Охранник, кажется, успел шепнуть «пся крев», но все же улегся без сознания и дал затащить свое тело в укромный уголок, за кожух…
За ближайшим реактивным флайером в ряд стояло несколько роторников. У второй машины поднят кокпит, но она как будто готова к вылету.
Грамматиков пробрался за шасси первой машины, потом рванулся к роторнику, взлетел по трапику и оказался в кабине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43