Третьи вроде бы создавали преграду
вредоносным силам, приходящим извне, и запирали внутренний жар.
Короче, классическая триада: огонь, вода, земля.*
Где-то вибрации стали одеваться в телесные оболочки: органы,
сосуды, члены. И тело было человеческим, знакомым. Но дальше
больше. Вибрации образовали для носителя имени Василий еще одно
тело, уже нечеловеческое.
В конце черного тоннеля разгорался свет. Он озарял существо,
похожее на помесь паука и ящера. Впрочем, Василий по портретному
сходству быстро признал в нем дракона, те же челюстеруки,
перекусывающие жизненные нити, два ярких как молнии хвоста,
передний -- ядовитый разлагающий время, задний -- рассекающий
пространство, шесть конечностей, бахрома чувствительных
отростков, панцири с красивым бронзовым отливом -- защищающие от
всего, кроме, пожалуй, клыков подруги, ну и сердце, кипящее
яростью.
Сейчас в нем было много ярости, и на
врагов Всевышнего, и на тех, кто не дает ему сблизиться с подругой.
Все, случилось! Наконец, органическое единство, исчезновение
всяческих граней между драконом и человеком. Всадник на драконе
готов был нести в мир кару и возмездие.
-- Восстань, шахид, и делай для Бога. Отныне нарекаешься ты
шахидом Салах ад-Дином.
Названный Салах ад-Дином встал, взял оружие, свой боди-комп и
охотно отправился туда, где кипел бой. Танковая группа
противника перла на приступ -- грубая примитивная сила.
Драконья кожа, покрытая бахромой чувствительных отростков,
ощутила складки пространства. Новоявленный шахид выбрал канал
ускоренного времени, ведущий по кратчайшей, через развалины
ресторана, к врагу. С ним пошло еще пятеро. Вскоре они
подобрались на расстояние прямого гранатометного выстрела к
танковой группе. Танки сейчас подставляли им свои борта и
двигались по довольно узкому проходу в минных полях,
проделанному штурмовой авиацией.
Переднехвост, обрубив подчистую все временнЫе шнуры, лишил
противника будущего. Чувствительные отростки нащупали точку
уязвимости в одном из передних танков. Шахид Салах ад-Дин поджег
его короткой очередью из своего автоматического гранатомета. (А
затем неожиданно вспомнил слова капитана Лялина: "Беда натовской
бронетехники -- это высокий силуэт.") Танки, идущие следом,
стали выруливать для объезда горящего собрата, другие
принялись крутить орудийные башни в стороны флангов и даже
разворачиваться к ним, чтобы спрятать свои борта.
Наступающая колонна превратилась в толпу неповоротливых
бронированных даунов.
Заднехвост рассек пространство, и шахиды, подбив две задние машины,
отрезали танковой группе легкий путь назад.
Чувствительные отростки снова прощупали складки пространства и
свежеиспеченный шахид влетел чуть ли не в самую гущу вражеской
бронетехники. Он казался окруженным со
всех сторон, но с одной стороны его защищала
подбитая машина, с другой -- бетонный блок, вывороченный взрывом
из дороги.
И пошла ратная потеха: быстрые хвосты рассекали хрональные
шнуры и пространственные каналы, челюстеруки перекусывали жизненные
нити, гранатомет и штурмовая винтовка жгли вражескую технику и уничтожали
живую силу.
Танковые пулеметы не могли достать Салах ад-Дина
благодаря прикрытию, а танковые пушки, потому что танкисты
боялись впаять друг другу. Залп из огнемета наконец выжег его
позицию, но спустя секунду после того, как он оттуда сорвался.
Атака вражеских танков уже захлебнулась. Они ползли
назад, не имея возможности развернуться, еще более снижая ход,
чтобы обогнуть горящие машины. Два танка ушли влево и
подорвались на минах, еще один заполз на развалины ресторана,
откуда уже снялись шахиды, и попал под огонь, ведущийся из
здания "ЭГ".
Салах ад-Дин занял новую позицию -- в малозаметном
канализационном люке. Враги бестолково охотились за
ним, но их боезаряды разве что чиркали по его драконьим
панцирям. Он подбил еще три машины, аккуратно разворотив траки,
и понаблюдал, как удирают их экипажи.
Свежеиспеченный воин ислама мог отправиться следом, как темный
ангел Азаэль, и словно серпом срезать их души, словно молотом
вбить их жизни в землю, но подумал, что слишком они жалки, и
вряд ли шахид его калибра насытиться победой над ними.
Когда он вернулся в здание "ЭГ", то посланец Всевышнего спросил
у него, почему он не превратил в прах всех солдат-злодеев, хотя
и мог.
-- Они были слишком ничтожны. Всевышнему не нужно пресекать
жизни малых сих, они обмануты и слепы, а исправятся и будут жить праведно.
-- Волю Всевышнего оглашаю я, а не ты, Салах ад-Дин.-- строго
рек Его посланец.-- Ничтожных врагов не бывает, друг мой. Все
они порождения Скверны, и она наделяет их черной силой. Дети
врагов тоже враги, потому что Скверна питает их мерзостью каждое
мгновение -- так же, как Всевышний насыщает нас своей светлой
силой. Ты понял, брат мой?
Посланец Всевышнего, водитель Божьих воинств, назвал его, Салах
ад-Дина, братом и другом. Это вдохновляло. Он почувствовал
единение со всей неисчислимой небесной ратью. И сразу стали
гаснуть те возражения, которые он хотел представить. Он тщился
промолвить, что наврядли Скверна способна питать мерзостью такое
же количество людей, что и Всевышний своей светлой силой, хотел
сказать, что Всевышнему нужна не смерть злодеев, а лишь
исправление, ведь души их от рождения так же, чисты как и души
Божьих воинов. Но сейчас он не нашел возможности возражать, ибо
посланец Всевышнего лучше знает волю Его.
А потом прошла ночь, и снова была битва, на сей раз он уже
вознамерился предать смерти отступающих солдат противника, однако
помешали налетевшие тучей вертолеты и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137