"Полное растворение,-- автоматически подытожил Василий,-- он
получил то, что хотел. Но я-то всегда требовал другого, это должно ведь
учитываться."
Когда "глаз" стал разворачиваться в его сторону, то уже нашлась какая-
то полуразрушенная канавка с гниющей жижей на дне. Василий соскользнул в
нее и пошлепал, стараясь пригибаться как можно ниже. Однако, над головой
неотвратимо возникло и быстро сгустилось марево со странными оптическими
свойствами -- оно вроде бы состояло из множества газообразных линз. Воздух
был пошинкован на отдельные объемы, одни из которых как бы раздулись и
стали тугими, словно буфера молодой красавицы, другие наоборот съежились и
провисли на манер старушачьих сисек.
Марево опустилось и рассекло самого Василия на отдельные странно
смотрящиеся куски -- получившаяся картина смахивала на совместное
творчество Сальвадора Дали и Пабло Пикассо. Но при том полная
анестезия, никакой боли. Чудом сохранившимся зрением Василий
видел, как пролетают, кружась, руки, ноги, гирлянды кишок, уши
-- все они были измененных форм и размеров. Безобидная такая
расчлененка, похожая на карусель. А потом они упорхнули прочь и
Василий на мгновение остался в пустоте, странной, промятой
складками, рассеченной прожилками как мрамор. Все несущественно,
все пофиг -- только такая мысль осталась при нем, но даже она слабела.
Время отделилось от него и стало несильным ветерком. Он висел,
затухая в пустоте, пока вокруг не зароились вдруг другие части другого тела.
Вскоре уже Василий воплотился в новую форму, которая приспособлена была
жить там, где нет человеческих дорог. У него появились челюстеруки, два
панциря, передние и задние хвосты, бахрома отростков, три пары тонких
длинных лап и родина под лиловым небом...
В какой-то сверхположительный момент пустота была оттеснена, марево
отступило, а вместе с ним и бредовые видения. Неведомый эксперимент
закончился. Василий встрепенулся всеми своими членами -- самыми
обычными, человеческими -- и сфокусировавшимся зрением определил, что
дренажная канава из открытой стала уже закрытой, то есть над головой
появилcя свод и свет сменился тьмой. Это даже показалось уютным. Да и
вскоре забрезжил впереди день -- через какую-то сотню метров тоннель
благополучно заканчивался.
А когда Василий снова вышел на свет, то увидел поваленную колючку и
снесенные каким-то паводком столбы. Пожалуйте на волю, в пампасы. Оставив
позади зону, Василий старался ни о чем не думать, но потом в его голове стал
заседать дискуссионный клуб, который все-таки пришел к мнению, что это
экстраморфин так разлагающе действует на психику. Половина того, что он
увидел сегодня, просто -- непрекрасные видЕния, наркотические глюки. А что
касается Антона, то он просто взбесился и дал деру незнамо куда. Что и
следовало ожидать от долбанного индуиста-буддиста-пофигиста.
К концу дня Василий все-таки ступил на болотистый берег озера
Горькое. Из его амуниции мало что сохранилось, только вещмешок с
универсальной щеткой и миской, в которую нечего было класть.
Электромочалка и то сломалось, отчего теперь только лупила током и
бессмысленно скакала по спине. Ну и конечно боди-комп накрепко присосался
к груди. А еще сохранился пакетик экстраморфина. Его Василий без особого
сожаления бросил в воду. А потом без особых колебаний снова выловил и
ограничился тем, что отсыпал в озеро половину.
Василий, с трудом двигая ноги (те самые конечности, что совсем
недавно, в видЕнии, самостоятельно плясали вокруг него) собрал немного
валежника и подпалил его зажигалкой. Улегся на бочок, поджарил на костерке
одну половинку своего тела, повернулся и припек другую. Затем успел
отодвинуться, прежде чем отрубился от изнеможения и легкого дымного
отравления. Снов не было, ни приятных, типа вручения
Нобелевской премии, ни поганых, вроде круиза на барже с гробами.
Когда он прекратил спать, то почувствовал, что лучше полежать еще
немного без какого-либо движения. Ведь достаточно одной подвижки и сразу
все хором заболит, и руки, и губы, и поясница, и желудок, и его
брат -- кишечник.
Неожиданно он стал вспоминать то, что ему вспоминать не хотелось --
один малоприятный эпизод из своей армейской биографии. В армию его
призвали в конце 89 года как офицера запаса. Подобное приключилось лишь с
одним его однокурсником и лишь потому, что тот повернут был на оружии и
всяких воинственных выкриках. Но мирные люди вполне ловко скрывались от
военкомата, несмотря на волны повесток, время от времени заливающих
почтовые ящики.
А Василий не стал особо отбрыкиваться, может потому-что поднадоела
"тихая" семейная жизнь и тоскливые будни мэнээса во ВНИИ холодильного
машиностроения.
Вначале служба равнялась работе в спокойном учреждении, мало
отличимом от гражданского, только зарплата была повыше. Но по мере того,
как на эту зарплату доставалось продуктов все меньше, работа
становилась все более неспокойной. Кончилось это переброской в
южные края, под Моздок, в одно малопонятное инженерное
подразделение. Вскоре Василий первый раз услышал как свистят
пули, и понял, что свистнувшая пуля уже не опасна.
А потом настал день, когда центральная власть, закусав сама себя,
рухнула. После этого прошло совсем немного времени, и Василия вызвали к
командиру полка.
У того в штабе уже находилось пять человек. Трое из них были
обыкновенными верзилами из разведроты. Четвертый выглядел довольно
интеллигентно, вроде как военный переводчик. Пятый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137