В такой канал лучше не
соваться.
-- Кошмар. Я это и запомнить-то не могу.
Конечно же, Василий хотел воспользоваться хоть какой-нибудь
теорией. Но ему как всегда помешали. Некий активный китаез
вдобавок к неумолкающим очередям выпустил из подствольника
гранату с игольчатым зарядом. На этот раз не без успеха. Одна
игла воткнулась в ладонь Василия, другая в плечо, остальные
пришлись в белый свет как в копеечку. Впрочем, этих двух, с
крючками, вполне хватило.
Из-за боли Василий взвыл, а потом отстранился от текучки, поплыл вон
из своего человеческого тела... и начал, наконец, воспринимать
весь пейзаж.
ТЕПЕРЬ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ ПЕЙЗАЖ.
Твердые сегменты стали возвышенностями, а мягкие -- низинами.
Фигуры людей и зверей были захвачены каналами и помимо обычного своего
движения совершали движения внутриканальные. Из-за этого все они
напоминали каких-то змееобразных демонов из папуасских рисунков.
Опаснее других был дракон, который смутно уловимой тушей двигался к
Василию по широкой складке ускоренного времени. САИД? Он казался
несусветно огромным, а будущая жертва летала по каналам замедленного
времени чуть ли не около самого его носа. Василий не видел, что с ним
произойдет, но понимал, что каждое мгновение может окончиться жалкой
смертью.
Он соскочил с дороги на возвышенность, где его стало швырять как
лучик света. Затем попал в какой-то случайный канал, который закинул его
прямо в вязкую трясину. Он барахтался там, пока не заметил дракона, который
падал в тот же сегмент и напоминал грозовую тучу.
Однако и противник был не слишком ловок, он крупно
вляпался и стал натужно месить грязь широченными лапами, продираясь
навстречу. Несмотря на свою мощь и габариты, а может и благодаря им, он
еще не чувствовал рельефа Большого мира, поэтому перся напролом, как
бульдозер.
Василий же понемногу стал улавливать, что в этой трясине надо
аккуратно скользить вдоль упругой и достаточно крепкой жилки.
Впрочем, ража и сил у второго дракона было не занимать. Хотя почва
под его лапами ходила ходуном, а при каждом шаге вздымались струи грязи, он
настигал Василия.
Свежеиспеченный драконишка тщетно ощупывал складки, однако перед
ним не открывалась ни одна дверь. Василий с отчаяния запустил челюстеруки в
грязь и вдруг почувствовал слабину: поток неустойчивой энергии,
тут и нанес кроящий удар, еще не соображая чем это закончится.
И следом весь сегмент стал раздуваться, пухнуть, а фонтаны грязи
стартовали, как очумелые, в тысячи сторон.
И Василия, и дракона-здоровяка, забросало взбесившейся гущей, а
потом вытолкнуло из сегмента, который напоминал уже желудок блюющего
алкаша. Василий увидел бесконечный пейзаж Большого мира и страшную
глотку зазора, а потом его втянул канал. Соперник был уже там
и мчался по складке, по счастью впереди. Вот тогда Василий
и вложил все силы -- и резкие, и толчковые -- в пинок.
Дракон-соперник вылетел из канала и попал на твердый сегмент,
который перекинул его неизвестно куда. Рев, гром, молнии и каюк.
В этой финальной сцене сторонний наблюдатель бы увидел, что один
человек удирает от другого, а потом они оба превращаются в прыгающие
мячики. Один из них прорастает в нормального гражданина и бьет по второму
носком ботинка, как футболист. Второй стремительно улетает за пределы поля.
Можно было остановиться и оглянуться. Нет, не оглянуться, а
заскользить к самке, такой желанной и налитой родильными силами.
Но она не
подпускает его к себе, его встречает кошмарное облако, которое все
превращает в вечный лед, в замерзшие безжизненные капли. И
дракону-победителю никак не понять, как обогнуть эту
безвременнУю тьму. Василий порывисто вдыхает, молотит всеми
лапами и вылетает из канала. Большой мир вертится, бурлит вокруг
него, как кипящий борщ, и человек-дракон отключается из-за
чрезмерной полноты чувств...
Когда Василий поднялся с песка, то понял, что уже находится за
пределами скалы и пещеры, а к нему несется целая орава китайских
пограничников. Итак, произошло много вздорного, неочевидного,
невероятного, непривычного; глюки были, и в большом количестве, но что-то
разразилось помимо этого. Может, природный катаклизм?
Василий, прервав неуместные размышления, кинулся от погранцов, в
направлении выхода из ущелья, но ноги вязли в зыбком грунте,
рука страдала от ран и вообще шансов удрать кот наплакал. Но тут
из-за какой-то каменной глыбы своевременно выехал Акай на своем
Нуре.
-- Теперь я выручу тебя, дядя Вася.-- не без радости перевел бодик.--
Садитесь пожалуйста.
-- Но я никогда не ездил на верблюде, если не считать карусели,-- сказал
Василий, забираясь на один из горбов Нура.-- А это животное совсем еще
маленькое и слюнявое. Оно также похоже на корабль пустыни, как я на
боксера-тяжеловеса.
-- Мал клоп да вонюч,-- переводчик извинился за довольно вольное
переложение идиомы: "От маленького верблюда дерьма, как от большого."
И действительно, когда надо было, Нур задал стрекача. Китайские воины
пробовали стрелять вслед, но Василий со спины верблюда, как с тачанки, стал
слать на них тучи реактивных пуль. Противник, почувствовав почерк батьки
Махно, оперативно залег. А "махновец" Василий смог наконец залепить
дермопластами дырки на ладони и плече -- кстати, крюки от игл удалось
элементарно вытащить зонд-пинцетом, дрянь эта сидела неглубоко.
Верблюд вынес своих наездников из ущелья, проскакал вдоль скальной
гряды, затем углубился в расщелину меж двух утесов и стал уже гораздо менее
резво подниматься на возвышенность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137