Группа немного напоминала
охотников, но лишь самую малость.
Да, они, как всякие уважающие себя охотники, облачились в
хамелеоновую камуфляжку, но в руках держали не двустволки, и даже не
помповые ружья, а автоматические гранатометы со вставленными магазинами
на двадцать четыре гранаты и пистолеты-пулеметы "Беретта" с обоймами из ста
беспатронных зарядов, то бишь реактивных пуль повышенного радиального
действия. Было у них и кое-что, напоминающее две спаренные трубы --
пусковая установка и кассета с четырьмя самонаводящимися ракетами,
распознающими цели. По резким "жужжаниям", исходящим от "охотников",
можно было догадаться, что у них на уме. Скорее всего они нацеливались на
деревню Камышинское.
Василий весь вспотел, ведь до этого он только раз встречался с
настоящими врагами, в ауле Очхой. Но тогда старший лейтенант находился под
сильным излучением капитана Лялина, а сейчас... Пока что Василий решил
ничего не предпринимать. Ведь "охотников на человека" могло
быть больше, чем трое... Василий, от нечего делать, решил
последить за вероятными злодеями. Занятие это было непростое.
Все трое имели на лицах модерновые таиландские
бимоны со встроенными процессорами -- каждый размером с очки
горнолыжника. Василий когда-то участвовал в проектировании
первых отечественных бимонов, кои назывались тогда
"универсальный комплект боевого наблюдения", поэтому знал в них
толк. "Охотники" обозревали местность с применением лазерных
дальномеров и компьютерных видеосканеров, которые выдавали на
контактные экраны целеуказание, прицел оружия, общее или
секторное телеувеличение, а при нужде -- тепловой рисунок с
большим разрешением.
Василий понял, что желание просто "последить" может ему дорого
обойтись, учитывая мрачную настроенность этой тройки. Но затем ощутил, что
терять ему, собственно говоря, нечего -- кроме проклятой "ящерки". Ведь с ним
случилась трагедия, которая и Эсхиллу не
по зубам. Так, может
быть, именно сейчас противное и гнусное в его жизни пора преобразовать в
прекрасное и возвышенное?
Василий не мог преодолеть скованность, пока не ощутил снова
"нарисованность" всего пейзажа, какую-то его ненастоящесть, что, кстати,
относилось и к фигурам врагов. Мышцы тут расковались и ему удалось
пристроиться чуть правее подозрительной троицы -- по счастью растительность
была "на его стороне".
Василия заслонял густой боярышник, сам он двигался по рытвине, так
что его голова находилась на уровне их ног. Вражеские ноги в противоминных
башмаках он видел редко, но чутье не обманывало его -- они все время были
рядом.
Рытвина вдруг резко завершилась. И закончилась она стволом большой
лиственницы, который рос как-то криво, поначалу вообще стелясь по земле.
Дальнейшие действия были не то автоматическими, не то
машинальными, выветрились и страх, и задумчивость, забурлило
желание действовать, побеждать и наслаждаться победой. Случился
выплеск ярости, полосы на его руках просто загорелись, он
почувствовал далекий зов подруги -- убить ее было бы
блаженством. Но пока он не мог найти ее и это вскипятило всю его
кровь.
Василий увидел незримую дотоле складку-"тропу", которая распахнула
перед ним дверь и повела прямо на ствол. А справа и слева были "стены",
преграды, куда не стоило ломиться. Это казалось озарением -- сперва вспышка,
затем легкий укол, вздох всем телом, и вперед, как будто к попе приделан
реактивный моторчик.
Ноги и в самом деле понесли его прямо на косую лиственницу, а в
нужный момент он спрыгнул точно на голову ближайшего "охотника". Правая
ступня оказалась на плече у противника, каблук левого ботинка
закатал тому прямо в лоб, раздавив походя бимоны. Раздался
хруст пластика и возможно даже шейных позвонков. Через мгновение
пистолет-пулемет перешел в руки Василия.
Оружие стояло на боевом
взводе, поэтому первой же очередью был срезан второй "охотник".
Он находился за ветвями кустарника, но гудел как трансформатор,
поэтому сразу попался под пули и, брызнув кровью, улегся.
Третий успел укрыться за деревом и уже оттуда ударил из своего
оружия. Пули повышенного радиального действия, известные в народе как
"ромашки", стали кромсать веточки и срубать сучья вокруг Василия, сужая ему
жизненное пространство.
Однако старший лейтенант запаса уже сорвал бимоны со второго
"охотника", быстро сориентировался в системе
управления оружием. За какую-то секунду совместил перекрестье прицела и
целеуказатель, уловивший голову неприятеля. Еще немного и...
Тут Василию
пришлось совершать кульбиты и прыжки, удирая от взрывов гранат,
самонаводящихся на его тело. Противник погнал его и быстро засадил почти
что в топь, однако в итоге... Бежать, по идее, можно было куда угодно, но
Василий везде натыкался на какие-то преграды и лишь в одном месте была
дверь, причем крутящаяся. Она как будто развернула его и очарованный бегун
оказался на некой "тропе", что провела его по мшине. После этого
враг, даже отчаянно моргая, уже не мог поймать его в перекрестье
прицела. "Охотник" стал "добычей". Василий даже и не видел
террориста, однако чуял его, воспринимал вполне продуктивным
образом.
Их соединял канал, воспетая поэтами незримая нить, может даже
струна, которая вся звенела от напряжения.
Компактный пистолет-пулемет благодаря бимонам и реактивным пулям
стрелял как снайперская винтовка Драгунова, только без той отдачи и со
скорострельностью 1200 выстрелов в минуту. Надо было за пару секунд, пока
враг не опомнился, закрыть пулями участок в десять квадратных метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137