На нем имелась и посуда - ушаты и лохани, как будто для угощения скота.
Там, где остановилась голова колонны, стол размыкался, но проезд был загорожен рогатками - тяжелыми бревенчатыми сооружениями на колесах, и стоял пост полицейских драгун. Поблизости горел большой дымный костер.
– Это что еще за диво? - спросил Левушка.
Но Архаров и сам не знал.
Служившие при заставе мужики откатили рогатки, перегородившие проезд. И стали вразнобой низко кланяться вельможам, которых углядели во главе колонны.
Граф Орлов на Арапе, при полном параде, при орденах, поехал к рогаткам, следом за ним - сенатор Волков. За Орловым, Волковым и орловской свитой ехали измайловцы. Не доезжая, он придержал коня.
Лишь теперь Орлов в полной мере осознал, что баловство окончилось. Впереди был враждебный город - из-за каждого угла могли полететь в колонну камни, мог и ружейный залп грянуть. Насколько в Санкт-Петербурге бунт был невозможен, настолько же он казался естественным для Москвы - разжалованной из российский столиц в обыкновенные города, полной недовольных, огромной и живущей каким-то странным, еще до конца не истребленным обычаем. Истории Григорий Орлов, понятное дело, не знал, однако уловил в воздухе некое веяние - а то почти столетней давности стрелецкими бунтами повеяло, теми, когда толпа, ворвавшись в Кремль, не смирялась, пока не отведает крови, а потом - будь что будет.
Примерно то же самое ощутил и Архаров.
Как если бы город, коего еще тольком не увидели, а только слышали и даже телом ощущали висящимй над ним и пронизывающий его сплошной колокольный звон, явил вдруг лицо - малоприятную рожу взъерошенного, пьяноватого и не скрывающего своих драчливых намерений, хотя и на миг присмиревшего мужика…
Вдруг Орлов, словно рывком выходя из своего затянувшегося молчания, резко обернулся.
– Какого черта! - заорал он. - Растянулись соплей, тащимся, как вошь по шубе! Бирюков, марш по бригадам, вели ехать плотнее.
Ординарец кивнул и с места галопом поскакал выполнять поручение.
– И то, - одобрительно молвил Волков, - неведомо, чего теперь от Москвы ожидать. Нпдо же - додумались Кремль штурмом брать! Сказывали, уже Еропкин пробовал воинские части вводить, так на них напали…
Орлов, перехватывавший посылаемые Еропкиным в Санкт-Петербург депеши, кивнул. И вдруг усмехнулся, блеснув ровными зубами:
– Гляди! Это по нашу душу! Стой, братцы!
С московской стороны к рогаткам скакала группа полицейских драгун. Саженях в двадцати драгуны придержали коней, но один продолжал движение и натянул поводья, уже когда Орлов мог бы коснуться рукой красных обшлагов его синего мундира.
– Кто таков? - тут же отрывисто спросил граф.
– Послан господином генерал-поручиком Еропкиным встречь вашему сиятельству, майор Сидоров, к вашего сиятельства услугам., - несколько волнуясь, отвечал офицер. - Господин Еропкин отвели вам для местопребывания Головинский дворец, так велено ваше сиятельство и свиту туда сопроводить. Сами вас там ожидают.
По виду Сидоров был исправным служакой, лет около сорока. Орлов усмехнулся - хоть и полицейский драгун, а усвоил кавалерийскую повадку - в деле, кроме двух положенных пистолетов в седельных чушках, иметь еще один, нештатный, висящий на шее. И посадка у Сидорова была хорошая - опытного наездника посадка.
– Это что за Яузой? Где был Анненхоф?
Про Анненхоф ему рассказывала не раз государыня - много лет назад она именно тут приняла православие и была обручена с наследником российского престола.
– Так точно изволили заметить. Господин генерал-поручик рассудили, что там место побезопаснее, вроде не в самой Москве, - объяснил Сидоров и развернул коня так, чтобы, слева и чуть сзади от графа, сопровождать его до дворца.
– Разумно. А велик ли дворец?
– Изряден.
– Ну, сопровождай, - дозволил Орлов. И, слегка коснувшись шпорами боков Арапа, первым въехал в чумную Москву.
Спросить про многосаженные столы Архарову с Левушкой удалось у драгун, пока колонна втягивалась в проход.
– Для торговли устроено, - растолковали им. - С нашей стороны скупщики, с той - огородники, купчишки. Надолба широкая, чтоб руками друг до дружки не дотянуться. Деньги из рук в руки передавать запрещено, их в лохань с уксусом кидают, потом оттуда вылавливают. Так и бережемся.
– А что же пусто, где торговля? - спросил Бредихин.
– А какая торговля, коли бунт? Уж неделя, как подвоз провианта прекращен.
– И что, помогает уксус? - осведомился Левушка.
– Может, и помогает. Мы вон костры из навоза жжем, дым - тот помогает. Когда торг был, так все копченые ходили, - сказал драгун. - Потому и живы.
– Голодные, стало быть, сидят, - сказал про бунтовщиков Архаров. - Ну-ну…
Все менее и менее нравилась ему сия экспедиция.
Миновав Тверскую заставу, колонна двинулась к Земляному валу, который видом своим несколько ошарашил записных петербуржцев, до сей поры в Москве не бывавших. Гвардейская молодежь полагала, что все в мире укрепления должны быть величественны и одеты камнем, наподобие прекрасных бастионов Петропавловской крепости. Тут же явился взорам за рвом земляной вал, а поверху него шла деревянная стена с деревянными же башнями. Земляной вал имел, как и Камер-Коллежский, шестнадцать ворот. Но входить в Тверские не стали. Сидоров посоветовал добираться до Головинского дворца окраинами. И ближе получается, и спокойнее.
Приняв влево, колонна двинулась вдоль Земляного вала, за Красными воротами же, там, где вал закруглялся, сохранила прямое направление пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118