Если что-то и убедило Марка в правоте слов Бальзамона, то это
глубокое сожаление, звучавшее в его голосе... и воспоминание о леденящем
смехе Авшара, о его жутком бормотании, когда князь-колдун произносил
заклинание.
- И я их уничтожу, - вмешался Маврикиос Гаврас. Он возбужденно
постучал кулаком по колену. - В первые два года моего правления я только
удерживал их в прежних границах. В прошлом году по ряду причин, - тут
Император так помрачнел, что Марк не осмелился спросить о деталях, - я не
мог выступить в поход. Мы много на этом потеряли. Но в этом году, с
благословения Фоса, я сумею набрать достаточно солдат, чтобы раздавить
Казд раз и навсегда. В твоем появлении здесь, мой гордый друг из другого
мира, я вижу доброе предзнаменование.
Он остановился, ожидая ответа римлянина. Скаурус вспомнил свою первую
встречу с Императором и снова подумал, что лучше сказать ему правду.
- Я думаю, - осторожно начал он, - что правильнее всего было бы
восстановить ополчение, которое вы когда-то имели, чем тратить деньги на
иностранных солдат.
Император замер. Челюсть у него отвисла. Мельком глянув на
Бальзамона, Марк с удовольствием отметил, что сумел ошеломить даже
Патриарха. А Принцесса Алипия, спокойно слушавшая мужчин и за время их
разговора не проронившая ни слова, взглянула на трибуна с одобрением.
Наконец Патриарх пришел в себя.
- Будь счастлив, Гаврас, что он на твоей стороне. Он видит вещи
яснее, чем многие из твоего окружения.
Маврикиос все еще качал головой в удивлении. И заговорил он не с
Марком, а с Бальзамоном.
- Кто он? Сколько дней он пробыл здесь? Два? Три? У меня есть
придворные, которые провели во дворце больше лет, чем он прожил на свете,
но они не видят так далеко... Скажи мне... Марк Аврелий Скаурус... -
Император знал его полное имя - трибуна это порадовало, но не удивило.
- ...каким образом ты узнал о наших бедах так быстро?
Марк рассказал, как встретил Фостиса Апокавкоса. Он не назвал его по
имени и не сказал, что отправил его к римлянам. Когда он закончил,
Император пришел в ярость:
- Чтоб Фос изжарил всех чиновников! До того как я стал Императором,
эти проклятые бюрократы правили Империей почти пятьдесят лет, и
провинциальная знать, несмотря на все старания, не могла помешать им. У
них были деньги для найма солдат, они удерживали в своих руках столицу, и
этого оказалось достаточно для императоров-марионеток, которых чиновники
сажали на трон. Чтобы уничтожить соперников в борьбе за власть, они
превратили солдат местного ополчения в крепостных и обложили их
непосильными налогами. С тех пор ополченцы воевать не могли. Чтоб чума их
всех взяла - всех, от Вардакеса Сфранцеза до самой низкой чернильной
душонки!
- Это все не так просто, отец, и ты это очень хорошо знаешь, -
заметила Алипия. - Около ста лет назад крестьяне были по-настоящему
свободны и не связаны знатью. Когда магнаты начали скупать крестьянскую
землю и делать крестьян зависимыми от нас, это стоило Империи слишком
многого. Разве Император, каким бы простаком он ни был, хочет, чтобы
частные армии выступали против него? Разве он хочет, чтобы его налоги
перекачивались в карманы людей, которые сами мечтают о троне?
Маврикиос глянул на нее, и в его взгляде странно смешались любовь и
раздражение.
- Моя дочь хорошо знает историю, - сказал он Марку, как бы извиняясь.
Римлянин не думал, что трезво оценить эту ситуацию мог только
историк. Слова Алипии попадали в самую точку. Она была, безусловно, очень
умна, хотя и говорила немного. Трибун был благодарен за любые сведения,
которые он мог получить. Видессос, новый для него мир, был клубком, где
различные партии боролись друг с другом, завязанные в узел интриг, в
тысячу раз более запутанный, чем в Риме.
Принцесса повернулась к отцу, и Скаурус увидел ее чудесный профиль.
Лицо принцессы было мягче, чем у Маврикиоса, а гордый взгляд она
унаследовала от своей матери. Это была необыкновенная девушка. На
повелителей смотреть не возбраняется, но как насчет их дочерей? "Ну что ж,
- сказал он сам себе, - за мысли еще никого не убивали, и это очень
хорошо, потому что иначе в мире осталось бы совсем немного людей".
- Ты можешь говорить, что хочешь, - сказал Император Алипии, - о всех
этих делах вековой давности. Но десять лет тому назад, когда Стробилос
Сфранцез сел своим толстым седалищем на трон..
- Обычно ты произносишь "задница". Ты говоришь это всем, кроме меня,
а напрасно. Я слыхала это слово и раньше.
- И боюсь, что от меня, - вздохнул Гаврас. - Я стараюсь следить за
своей речью, но после стольких лет солдатской жизни... Слишком много
времени я провел в сражениях.
Марк пропустил этот небольшой диалог мимо ушей. До того, как
Маврикиос силой захватил трон, Империей правил _С_ф_р_а_н_ц_е_з_? Тогда
почему же, во имя Юпитера (или даже во имя Фоса!), _В_а_р_д_а_н_е_с
С_ф_р_а_н_ц_е_з_ занимает сейчас должность главного министра?..
- О чем это я? - нахмурился Гаврас. - Ах да, об этом кретине
Стробилосе. Это был еще больший дурак, чем его драгоценный племянничек.
Стробилос одним мановением руки превратил пятьдесят тысяч крестьян на
границе с Васпураканом в крепостных. Он содрал с них все мыслимые и
немыслимые налоги. Так что же удивительного в том, что теперь они наши
враги? Знаешь, Алипия, когда глядишь на землю с большой высоты, то слишком
многое невозможно разглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130