Главным образом разговор вертелся вокруг занятий. Слушая кадетов, Эйден был удивлен. Оказывается, этих четырех вольнорожденных связывает настоящая дружба. Раньше Эйден считал, что подобные отношения возможны лишь между воинами или сибами. Но оказалось, и вольнорожденные способны на это. На какой-то миг Эйдену померещилось, что он перенесся назад в детство, во времена сиб-группы – такие теплые и доверительные отношения были между этими четырьмя кадетами. Казалось, он среди сибов. Но Эйден знал, что это не так. И удивление его росло.
Когда он вошел сюда, в этот барак, его переполняло отвращение. Отвращение к вольнорожденным. Казалось, сыграть отведенную ему роль невозможно. Но все оказалось не так страшно. Вольнорожденные выглядели как люди, вели себя как люди. Оказалось, что они вовсе не вонючие. Возможно, гены у них и не блеск, с сибскими не сравнить, но на первый взгляд это как будто и не заметно.
Эйден начал верить, что маскарад удастся и все окажется легче, чем он ожидал. Была одна трудность – Жеребец. Жеребец здорово осложнял дело. Надо с ним что-то делать. Но что? Улучить момент, когда вокруг не будет свидетелей, и убить? Или... Эйден не мог допустить, чтобы кто-то встал сейчас на его пути. Он хотел стать воином. Пусть даже воином из подразделения вольнорожденных. Все равно. Сейчас главная помеха – Жеребец. Он что-то подозревает. Поэтому надо вести себя с ним осторожно. Очень осторожно.

XXXV

Сокольничий Эйбет и вправду оказалась такой, какой ее расписывали Эйдену. Она была полной противоположностью Ози. Во-первых, Сокольничий Эйбет знала и умела больше, чем он. Но дело было не только в этом. Будучи образцовым офицером и чем-то напоминая Эйдену Джоанну, Эйбет разительно отличалась от той манерами. Эйдену никогда еще не приходилось встречать Сокольничего, который был бы столь сдержан в разговоре с кадетами. Вместе с тем при необходимости Эйбет была столь же скора на расправу, как и другие Сокольничие. Когда кто-либо из вольнорожденных ошибался, тотчас же следовал удар кнутом или кулаком. Она всегда била молча и без предупреждения. Однако отсутствие длинных тирад не делало наказание менее эффективным.
Поскольку Эйден проходил этот этап подготовки вторично, он вскоре оказался по успеваемости первым в подразделении. Иногда он спрашивал себя, может, имеет смысл держаться наравне со всеми? Но Эйден не мог, органически не мог делать что-либо вполсилы. Том предложил было передать ему лидерство, но Эйден отказался.
– Лучшее – враг хорошего, – сказал он Тому. Так и порешили. Больше этот вопрос не поднимался.
Про себя Эйден удивлялся, почему в сиб-группах нет лидеров. Возможно, потому, что трудно выдвинуться в лидеры среди людей, которые слеплены из того же генетического материала, что и ты. Вместе с тем Эйдена не покидала мысль, что его сиб-группа не распалась бы так легко, будь в ней лидер. Например, он, Эйден. Или кто-нибудь другой.
Очень скоро Эйден стал замечать, что Сокольничий Эйбет как-то странно посматривает на него. Поначалу он думал, что ее интерес объясняется его успеваемостью. Но время шло, и Эйден все чаще ловил на себе ее пристальный и изучающий взгляд.
Кончилось тем, что однажды под вечер она вызвала его к себе.
Ее жилище также отличалось от виденных Эйденом жилищ других офицеров. Начиная с того, что здесь царила необыкновенная чистота. Каждая вещь находилась на отведенном ей месте. На одной стене висело всевозможное оружие, известное в Клане Кречета. На другой – картинки, изображающие разные эпизоды из истории Клана. Бумаги на длинном столе лежали аккуратными стопками. Одежда не валялась где попало, как у Джоанны, а была развешана в стенной нише.
Когда Эйден вошел, Эйбет улыбнулась ему. Получив от нее вызов, он решил, что она зовет его для того, чтобы заняться сексом, но кадеты уверили его, что Эйбет так никогда не поступала. Так что оставалось только гадать о причинах вызова.
Эйбет указала ему на один из стульев. Сама села на другой, возле стола. Протянув руку, взяла со стола папку, лежавшую поверх прочих бумаг, и показала ее Эйдену.
– Хорхе, говорят, что в твоем первом подразделении ты лидировал во всем. Твой предыдущий Сокольничий сообщает, что у тебя есть все перспективы быть допущенным к Аттестации, если только ты не испортишь все какой-нибудь глупой выходкой. Это так?
Эйден, не зная, как отвечать, молча кивнул.
– В нашем подразделении по успеваемости и по военной подготовке ты опять-таки опережаешь остальных кадетов. Твои успехи производят впечатление и одновременно беспокоят меня. Дело в том, что, если судить по оценкам, у нас ты учишься лучше, чем в своем предыдущем подразделении. Причем значительно лучше. Вот эта разница и приводит меня в недоумение. Ты можешь мне ее объяснить?
Она говорила с ним мягко, как обычно, но Эйдену каждое слово казалось сокрушительным ударом.
– Я думаю, – начал он, – я думаю, это из-за трагедии.
Ее брови удивленно поднялись.
– Из-за трагедии?
– Когда... когда другие погибли, я дал себе клятву, что стану воином. Возможно, поэтому я начал лучше учиться. Я сейчас учусь и за себя и за них. Они ведь тоже мечтали стать воинами.
Эйден сам удивился своей импровизации. Но Эйбет все так же пристально смотрела на него.
– Странный ответ, Хорхе. Почти загадочный. А я не привыкла, чтобы кадеты отвечали загадками, кто бы они ни были – вольно– или вернорожденные.
– Я не понимаю, что в моем ответе загадочного.
– А по-моему, отлично понимаешь. Ты не похож на своих товарищей-вольнорожденных.
Эйден ощутил, как внутри у него все сжалось. Если Эйбет дознается, кто он, прощай тогда Аттестация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92