– Ильхан Озис; Хранитель Закона Першоу, мои коллеги-Ханы, – заговорил Залман. – Я обращаюсь к вам сегодня, в гневе и горечи, негодуя и протестуя против нанесения позорного пятна на наследие Керенского, против постыдного явления в истории Кланов, против попрания тех идеалов, за которые Кланы, невзирая на все имеющиеся между нами разногласия, единодушно ратуют…
Саманта наклонилась к Марте и прошептала:
– Первый снаряд готов к запуску.
Марта кивнула и на какое-то мгновение ощутила на себе всю тяжесть церемониальных одеяний, в которые Ханы должны облачаться на собрании Совета. Она была готова продать свою боевую машину за одну возможность быть одетой в удобный камуфляж перед надвигающейся атакой.
– Я буду говорить без обиняков, – продолжил Перигард. – Вопрос, который я намереваюсь поднять, касается решения Хана Нефритовых Соколов позволить вольнорожденному воину бороться за прославленное и почитаемое родовое имя – Прайд. Вы все помните героизм Эйдена Прайда в битве при Токкайдо. Все Кланы восславили подвиги этого великого воина Нефритовых Соколов и с похвальным единодушием приветствовали помещение генетических материалов Эйдена Прайда в хранилище генов Клана Нефритового Сокола. Эта награда за беспредельное мужество не имеет аналогов, но совершенно соответствует титаническому значению подвигов этого доблестного воина…
– Он без ума от своего краснобайства, воут? – прошептала Саманта.
Марта знала, что еще один из недостатков Саманты заключался в том, что она не выносила подобных собраний, да и вообще всякого рода официоза. Стальные Гадюки были, так же как и Дымчатые Ягуары, непреклонными адептами пути и убеждений Кланов и превосходили Ягуаров в том, что касалось вызывающего раздражение упорства.
Залман сделал небольшую паузу и бросил взгляд в сторону Марты. Эта явная уловка была предпринята для того, чтобы вызвать у нее желание прервать выступающего, перебить выкриками с места и вообще повести себя политически некорректно. Любое проявление несдержанности получило бы неодобрение со стороны Хранителя Закона, поскольку Залман попросил слова и его нельзя было прерывать, пока он не закончил.
Марта твердо решила не попадаться в ловушку, хотя Залман верно угадал ее желание потопать ногами и вообще устроить громкий шум.
Каждая частичка ее существа понуждала Марту перескочить через отделанный мрамором стол и налететь на Хана Стальных Гадюк подобно могучему соколу…
Нелепая мысль. В этом жутком одеянии я едва ли сумела бы забраться на стол, не то что перепрыгнуть через него.
Залман, по-видимому, разглядел в решительно сомкнутой линии рта Марты, что она не взорвется, и потому с легким вздохом продолжил.
Распахнув объятия, словно бы призывая всех Ханов в свои союзники, он произнес с патетическим надрывом:
– Я прошу, чтобы Большой Совет осудил Хана Марту Прайд за нарушение ею обычаев Кланов, поскольку она позволила вольнорожденному воину, пилоту боевого робота Диане, состязаться за родовое имя!..
Последовавшие за этим вопли со стороны как Ханов-Хранителей, так и Крестоносцев, указывали на то, что большинство скорее одобряло, нежели было против предложения Залмана.
Саманта вскочила и заорала во всю силу многолитровых легких. Ее голос был отчетливо слышен сквозь крики собравшихся Ханов:
– Страваги! Это право Клана Нефритового Сокола… Марта схватила Саманту за руку и притянула ее обратно на место.
Саманта, горя глазами, нагнулась к Марте и спросила:
– Почему вы это сделали?
– Вы собирались сказать, что единственный способ, посредством которого любой другой Клан мог бы отменить наше решение в отношении Дианы, – это вызвать нас на Испытание?
– Разумеется, собиралась. Так оно и есть.
– Но именно теперь этого не стоит делать! Они хотят, чтобы мы вызвали их первыми, это же очевидно! Нет, мы должны выждать время.
Марта знала, что день сражения со Стальными Гадюками непременно настанет, но это произойдет на поле настоящей битвы, а не в Круге Равных. И только тогда, когда все будет полностью готово.
Когда волнение улеглось, слово взял Хранитель Закона Першоу. Он говорил суконным языком, а голос был почти бестелесным, поскольку звук шел из какого-то механического устройства, помещенного внутри его горла.
Першоу спросил, не желает ли Хан Залман уступить трибуну кому-нибудь из других Ханов, которые в этот момент наперебой рвались выступать. Перигард кивнул и, гордо подняв голову, сошел с трибуны.
Марта спокойно сидела и слушала, как один за другим Ханы выражали либо резкое неприятие ее идеи о возможности допущения вольнорожденных к состязаниям, либо поддержку ее стремления усилить Нефритовых Соколов любыми средствами, традиционными или нетрадиционными.
Единственным Ханом, не принявшим участия в диспуте, был Влад Уорд из Клана Волка. Марта не совсем понимала, почему он отмалчивается, но потом догадалась, что Влад, вероятно, чувствовал себя столь же уязвимым в этом вопросе.
Много лет назад вассал Внутренней Сферы по имени Фелан Келл завоевал родовое имя, несмотря на вольнорожденный статус. Этот вассал не только сделался Феланом Уордом, но и Ханом Клана Волка. И вот Фелан Уорд возвратился во Внутреннюю Сферу, став предателем в глазах Клана из-за того, что внес раскол в лагерь Волков, уведя с собой стольких воинов, что это едва не уничтожило Клан.
Владу Уорду потребовалось пойти на большие уступки в плане нейтрализации своих противников, чтобы вернуть Клану Волков его прежнее положение. Он не мог позволить себе сделаться объектом нападок за явную поддержку заявки Дианы на получение родового имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83