Сюда приходят, кто хочет. На остров попасть
несложно, но уж если заманили - отсюда не вырвешься... А посещать можно
любое место - медицинский центр, энергетический комплекс... в общем, все.
Сюда приходят все старожилы, новенькие не больно-то суются. Болтовня их не
привлекает. Пустые разговоры, как и все наше существование. Долгая жизнь
хорошая штука, когда можешь рисковать ею, когда вдыхаешь чужой воздух на
чужих планетах, где каждый шаг таит опасность. Когда же этого нет, а
только сытое существование, жизнь утомляет... Захочешь освободить этот мир
от своей бренной плоти и не сможешь. Откачают, залатают, пристыдят,
напомнят о долге перед человечеством и тому подобном, и опять пустят
резвиться под солнышком. Гляди! И сейчас шпионят!
Из-за валуна метрах в десяти от них выглядывали две бусинки на спицах
- зрительные органы робота-хранителя. Булыжник килограммов на пят полетел
в том направлении и, стукнувшись о камень, отлетел в сторону.
Перископические глаза исчезли и послышался визг возмущения.
- Сэр! Вы повредите меня. Я буду вынужден жаловаться!
- Валяй, жалуйся, банка консервная, - равнодушно буркнул Пименов.
- Какая муха тебя укусила? - поинтересовался Сергей. - Ты же знал,
что будет нелегко. Кто еще из наших ребят здесь?
- Хватает... Бак Зарипов, Юки Фугава, Пит Забровски. Это из тех, кого
знаешь ты. Есть и другие.
- Неужели все думают так же, как и ты? С такой компанией можно горы
своротить, а весь этот остров по камню перебрать. Я уже не говорю о том,
что просто провести время было приятно.
- Вот-вот, - закивал Андрей, - все мы вначале были такими же
оптимистами. Высокая цель, большая ответственность, именно я и никто
другой избран для эксперимента...
- Послушай, - оборвал его Сергей, - так что же это за эксперимент? Вы
то уже догадываетесь, наверное?
- А черт его знает, - ожесточился Пименов. - Что-то вроде
психологической совместимости группы людей, наделенных "бессмертием". Иные
варианты не исключены... А вот и Поль, наша умница. Оптимист
неугомонный...
Подошел Поль и поздоровался.
- Вы уже здесь? Как впечатления? - под мышкой он держал бутылку с
цветистой надписью. Увидев ее, Андрей оживился, даже привстал с табуретки.
- Скажите, Поль, - обратился к нему Мартынов, из-за чего погиб Хэнк
Бауэр?
- Сиганул со скалы. Вон с той, - вмешался с пояснениями Пименов,
небрежно ткнув рукой.
- Почему?
- Со временем поймете, - ответил Поль. - Медики считают, что это был
психологический срыв. Нервные клетки постоянно разрушаются и
воспрепятствовать этому невозможно. Тяжело ждать своего конца. Раньше
самоубийства были достаточно частым явлением. Наказание жизнью одно из
самых страшных.
Подошло несколько мужчин. Мартынов отметил, что женщин на острове он
еще не видел. Поль продолжал:
- Вам, конечно, интересно, что здесь происходит. Но никто не даст вам
ответа. Наверное, это одно из условий эксперимента, главная задача
которого - дать нам возможность прожить как можно дольше...
- Скажите, командор, - обратился к Мартынову человек, представившийся
как Джин Грилла, - говорят, сейчас понизили возраст комиссованных. С чем
это связано?
- Пожилые не выдерживают напряжения Глубокого Космоса. Участились
случаи гибели во время операций. В основном, у изыскателей предпенсионного
возраста. Поэтому.
- Случаи гибели или... самоубийства перед списанием на слом? -
язвительно спросил Пименов, уже льнувший к Полю, который переложил бутылку
подальше от него. - Уж лучше это, чем сопливый гуманизм. Из жизни нужно
уходить красиво, а не издыхать поэтапно, наращивая моторесурс до тех пор,
пока уже человеком перестанешь именоваться...
- Нет, - возразил Мартынов. - Все значительно проще. Каждый хочет
совершить что-то сверхгероическое перед отставкой. Вот и суется, куда не
следовало бы. А реакция уже не та...
Пименов пригласил всех внутрь.
Они вошли и стали рассаживаться. Волнение охватило Сергея. Кругом
царил хаос. Смешение стилей, каскад художественных находок бросался в
глаза, будоражил мозг - видимо, хозяин этого дворца-мастерской был
мастером и долгие годы работал над своим жилищем.
На массивном резном столе из светло-серого гранита застыла голова на
короткой шее. Полированный темный мрамор оттенял острые черты. На лице
аскета особенно выделялись большие глаза, нос крючком и лысина еще более
подчеркивали их величину.
- Автопортрет Хэнка, - сказал Поль и зажег массивную свечу в каменном
подсвечнике, напоминавшем малахитовый цветок, испещренный золотистыми, с
крапинками серебра, прожилками. - Каждый пытается создать что-то нужное и
кладет на это много сил, - задумчиво продолжал он. - Лучше не
привязываться к одному занятию. Вот Хэнк считал иначе, он был одержимым, а
когда иссякло его вдохновение...
Сергей еще раз вгляделся в каменный лик. Неровные блики,
отбрасываемые свечой, одухотворяли его. Мысль билась в каждой черточке, в
каждой складке. Он почувствовал, что изображенный в камне человек близок
ему по духу, они могли бы стать друзьями.
- А не пора ли реализовывать? - пименов указал на бутылку с
жидкостью. И, когда она пошла по кругу, изрек: - Я считаю, Хэнк струхнул.
Он только и говорил о своей работе, а когда самовыразился, то перепугался,
что остался один на один с Вечностью...
На какое-то время нависла тишина, сопровождаемая аккомпанементом
волн, пока голос из дальнего угла не возразил иронически:
1 2 3 4