С горечью думал Сергей Мартынов о тех парнях, которые сложили свои
лихие и ох какие незаурядные головы при освоении новых планет, работах в
космосе, сгинули где-то в бездонных глубинах пространства. Скольких
Ньютонов и Архимедов, Кулибиных и Эйнштейнов потеряла Земля? Скольких еще
потеряет? Вот вернуться бы в прошлое, попридержать их вовремя, сберечь для
человечества... Но время неумолимо. Оно безвозвратно отбирает друзей и
надежды, связанные с ними. Здесь же, на острове, по всей видимости ставят
на тех, кому удалось уцелеть. Но жизненный опыт - не только достоинство:
часто это и недостаток. При всей своей привлекательности многое из
увиденного им несло печать шаблона и консерватизма, хотя было достаточно
дел, к которым бывшие "волки космоса" прикладывали свои натруженные руки.
Одни копировали памятники зодчества различных миров, другие
воспроизводили прославленные образцы техники, проекты, так никогда и
нереализованные. Сооружения из системы 61 Лебедя соседствовали с
псевдохрамами Греции, к копии Пантеона Славы, что на Канопусе, приник
цейлонский храм, а пещеры Аджанты бросали вызов суровому великолепию
строений габриан.
В заливе на вечной стоянке прильнули к воде парусные и моторные суда
- от долбленок древних мореходов, до копий могучих линкоров Эры
Разделенных Наций... А в глубине острова космодромы следовали один за
другим: те, что были построены на других планетах, и те, что никогда не
были и вряд ли когда-то будут. У самой гостиницы разместили стартовый
комплекс космодрома. Сергей пролежал на земле пять часов, рассматривая
работу автоматов.
Тороидальный дирижабль, наполненный гелием, с размещенными внутри
металлическими фермами стартовой площадки, загружался челноком типа
"земля-орбита-земля". Затем весь комплекс плавно отрывался от поверхности
и устремлялся вверх, и там, в вышине, стартовал челнок - голубое пламя с
ревом било из сопел и корабль уносился еще выше. Через какое-то время
дирижабль садился, приземлялся и челнок. Роботы суетливо готовили их к
очередному старту. И так раз за разом.
Из всех условий, которые Мартынову поставили перед началом
эксперимента, больше всего ему не нравились два: никогда не покидать
острова и всеми доступными средствами заботиться о своем здоровье. Со
всеми остальными пунктами он был согласен, хотя и находил их достаточно
странными. Последние же два считал не только бессмысленными, но и глупыми.
Тем не менее, согласился их принять. Теперь до конца своей жизни он
останется здесь, на острове.
До вершины оставалось лишь метров десять. Когда он перепрыгнул с
одного камня на другой, из провала неожиданно выскочил прозрачный шар,
около метра в диаметре, из него вырывались сполохи света. На фоне хмурого
моря и серых скал механизм выглядел инородным, чуждым всему окружению. Шар
покоился на шести длинных суставчатых конечностях из блестящего металла.
Он напоминал паука, но издав серию вспышек, завопил вполне человеческим
голосом:
- Назад! Прошу вернуться назад!
- В чем дело? - спросил Сергей.
- Опасная зона! Вход людям категорически запрещен!
- Ах, вот как? Скажите-ка, мистер робот, где мне найти старого Хэнка?
Вспышки заиграли с новой силой так, что слились в единый поток света.
- Хэнк Бауэр, по прозвищу Старый Хэнк, погиб двадцать семь лет назад!
- Неужели? - Мартынов не стал поправлять его; если робот сказал, что
старый Хэнк погиб, а не умер, значит так оно и было. - Каким же образом?
- Сорвался с этой скалы вниз. Вход человеку запрещен!
"Интересный исход, - отметил он про себя. - То-то меня так усердно
предупреждали, что эксперимент опасен и, дав согласие на участие в нем, я
не смогу уже что-либо изменить". А вслух произнес:
- Понятно. Но я обещал прийти в его бунгало.
- Курс северо-восток. Через холм к морю. Ровно пятьсот два метра по
прямой.

"Может быть, по прямой и полкилометра, - подумал Сергей, подходя к
низкому жилью, выбитому в сплошной каменной скале, окна и двери которого
выходили к морю, - а вообще-то километра три наберется".
- Ба!... Да кто это к нам пришел? Дед...
На табуретке, вырезанной из гранита, сидел перед входом хорошо
знакомый Мартынову пилот Андрей Пименов. В руках у него было подобие
молнии из дерева, заканчивающейся стилизованной безобразной физиономией
одноглазого Одина, с обвивающей молнию бородой, и в двурогом шлеме.
Умелыми, точными движениями Андрей полировал фибулу-заколку фланелью. Не
вставая с табуретки, он развел руками, показывая удивление.
- Добро пожаловать на остров мертвых! - театрально-прочувствованно
продекламировал он. - Еще один ходячий покойник! Интеллектуальная кладовка
человечества пополнилась новым редким экземпляром.
- Черный юмор? - усмехнулся Мартынов. - Мог бы и поприветливее
встретить гостя. Что здесь у вас происходит?
Они обменялись рукопожатиями.
- А... ничего нового... Все надоело. И эти камни, и море, и небо...
Не жизнь, а простокваша... Сидишь сиднем, развлекаешься, да по докторам
бегаешь. Тоска! За многочисленные прегрешения страдаю, искупаю теперь свои
бурные годочки. - Он сердито стукнул себя по колену. - Жить по-человечески
не дают, и умереть тоже. Дождутся, что сработаю атомную бомбу и пущу всех
к черту на воздух... Впрочем, у тебя времени впереди много, сам все
поймешь.
- Меня пригласил Поль...
- Какая разница?
1 2 3 4