Избушка припала к скале, словно в поисках защиты, что в действительности и было. Я посмотрела снова на ночное небо. Хорошо бы, ради Лэмбиса, взошла луна, выбралась из облаков и пролила хоть немного света. Но для нас с Марком никакая ночь не может быть достаточно темной.Я отбросила мысль. Что пользы думать о том, что нас найдут? Не найдут. А если бы и нашли, все это ошибка, и опасности нет. Никакой. После этого сеанса самогипноза я повернулась и пошла в темноту избушки.«Лэмбис?»Проснулся, значит. Я пошла спокойно на голос и села на край кровати из веток. «Лэмбис пошел вниз к лодке, чтобы добыть продовольствие и посмотреть, там ли Колин».«Вы?!»«Да. Пожалуйста, не волнуйтесь. Кому-то нужно спуститься. Никто не может достать вещи в деревне, а я не знаю дорогу к лодке. Он вернется к утру. Хотите есть?»«Что? Нет. Немного хочу пить. Но послушайте, это нелепость. Я думал, вы уже давно в безопасности в отеле. Вам следовало пойти, будут задавать вопросы».«Нет, я говорила, меня не ждут до завтра. Кузина Фрэнсис задержалась и не приедет до завтра, поэтому, честно, никто не будет беспокоиться. Перестаньте об этом думать. Я дам вам попить, во фляге есть вода… только бы видеть, как налить… Вот».Когда его рука ощупью встретилась с моей, я почувствовала, что он подбирает слова. Но, должно быть, он был утомлен и все еще затуманен лихорадкой, ибо принял мое присутствие без дальнейших споров, просто глубоко вздохнул, когда попил, и вернулся к первому моему сообщению. «Он пошел к лодке?»«Да».«Он все рассказал? О Колине?»«Да. Мы считаем вполне возможным, что Колин уже пришел к лодке». Он не ответил. Захрустела постель, когда он откинулся назад. Распространился сухой, резкий запах, не настолько сильный, чтобы заглушить запах грязи и болезни. «Как вы сейчас себя чувствуете?» – спросила я.«Хорошо».Я пощупала его пульс. Слабый и частый. «Боже мой, как я хотела бы согреть воды! Как рука?»«Болит, но уже не так дергает. – Он ответил терпеливо, словно послушный ребенок. – К утру будет лучше».«Если не замерзнете и поспите немного. Вам тепло?»«Боже, да я просто сварился». Я закусила губу. Ночь, к счастью, была совсем не холодная, и до сих пор скалы излучали тепло. Но пройдут часы, придет прохлада рассвета и, возможно, как часто в это время года, набегут облака, и пойдет дождь. Под моими пальцами пульс бешено стучал. Марк лежал отсутствующий и молчаливый. Вдруг он сказал: «Я забыл ваше имя».«Никола».«А, да. Простите».«Неважно. Вы Марк, а дальше?»«Лэнгли. Когда он вернется?»«Не сказал, – солгала я. – Собирается отвести лодку так, чтобы ее не было видно с тропинок. Для этого нужен дневной свет».«Но если Колин вернется к лодке…»«Найдет. Будет искать. Она будет совсем рядом, только ближе к утесу. Перестаньте об этом думать. Мы не можем ничего сделать до утра, а если сможете выбросить все из головы, отдохнуть и уснуть, то завтра будете вполне здоровы и пойдете в лодку».«Попытаюсь. – Он беспомощно двинулся, словно рука беспокоила его. – Но вы? Вам следовало уйти. Я бы полежал и один. Вы действительно завтра уйдете? Выберетесь из этого… что бы это ни было?»«Да, – сказала я успокаивающе. – Когда Лэмбис придет, уйду. Поговорим утром. А сейчас успокойтесь и постарайтесь уснуть».«Лэмбис сказал, что где-то есть апельсин?»«Конечно. Подождите, сейчас очищу».Пока я чистила апельсин, Марк молчал. Взял кусочек почти с жадностью, но когда я передала ему еще один, вдруг потерял интерес, оттолкнул мою руку и начал дрожать. «Ложитесь, – сказала я. – Давайте, обернитесь вот этим».«Вы сами замерзли. У вас нет пальто. – Он сел и, казалось, пришел в себя. – Боже мой, девочка, у меня ваша шерстяная вещь. Оденьте».«Нет. Мне хорошо. Нет, Марк, ну ее, у вас температура. Не заставляйте спорить ежеминутно».«Делайте так, как вам говорят».«Я сиделка, а вы всего лишь больной. Оденьте эту противную вещь, замолчите и ложитесь».«Я буду неловко себя чувствовать, если я это сделаю. Вы будете здесь сидеть, и на вас ничего не будет, кроме этой одежды из хлопка…»«У меня все в порядке».«Возможно. Но вы не можете там сидеть всю ночь».«Послушайте, – сказала я в тревоге, ибо у него начинали стучать зубы. – Ради Бога, ложитесь. Мы разделим эту дурацкую кофту. Я лягу вместе с вами, и обоим будет тепло. Ложитесь».Он дрожал, когда укладывался, а я легла возле него у здорового бока. Подсунула руку под его голову, он отвернулся и изогнул спину, прильнув ко мне. Стараясь не прикасаться к забинтованному плечу, я обняла его руками и тесно прижала. Некоторое время мы так лежали. Он постепенно согревался и расслаблялся. «Возможно, тут есть блохи», – сонно сказал он.«Думаю, почти наверняка».«И от кровати пахнет. Не удивлюсь, если от меня тоже».«Завтра я вас вымою, пусть даже холодной водой».«Этого вы не сделаете».«Попробуйте меня остановить. Этот ваш грек убьет вас со своими взглядами на сверхгигиену. И вообще, я хочу видеть, как вы выглядите».Он издал звук, похожий на хихиканье. «Не стоит того. Мои сестры говорят, что я приятный, но обыкновенный».«Сестры?»«Шарлотта, Анна и Джулия».«Боже мой, три?»«Да, в самом деле. А затем Колин».Наступила небольшая пауза. «Вы самый старший?»«Да».«Поэтому вы не привыкли поступать так, как говорят?»«Отец подолгу отсутствует, и я просто привык присматривать за всем. Сейчас он в Бразилии – он строительный инженер и все время пребывает на строительстве в порту в Манаосе, на Амазонке. Будет там еще два года. До этого работал на Кубе. Очень удачно, что я мог находиться дома большую часть времени… Хотя, конечно, они все сейчас отсутствуют большей частью. Шарлотта в Королевской Академии драматического искусства, а Анна – на первом курсе в Оксфорде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78