- Приезжает как-то один штабс-капитан в незнакомый город, - объявил
он. - Останавливается в гостинице и велит позвать хозяина...
Внезапно он замолчал и огляделся.
- Пардон, - произнес он. - Я не уверен, что в присутствии дам, - тут
он поклонился в сторону госпожи Мозес, - а также юно... э-э... юношества,
- он посмотрел на чадо, - э-э...
- А, дурацкий анекдот, - сказало чадо с пренебрежением. - "Все
прекрасно, но не делится пополам". Этот, что ли?
- Именно! - воскликнул Симонэ и разразился хохотом.
- Делится пополам? - улыбаясь, спросила госпожа Мозес.
- Не делится! - сердито поправило чадо.
- Ах, не делится? - удивилась госпожа Мозес. - А что именно не
делится?
Дитя открыло было рот, но дю Барнстокр сделал неуловимое движение, и
рот оказался заткнут большим румяным яблоком, от которого дитя тут же
сочно откусило.
- В конце концов удивительное происходит не только в нашем отеле, -
сказал дю Барнстокр. - Достаточно вспомнить, например, о знаменитых
летающих неопознанных объектах...
Чадо с грохотом отодвинуло стул, поднялось и, продолжая хрустеть
яблоком, направилось к выходу. Черт знает что! То вдруг чудилось в этой
стройной ладной фигуре молоденькая прелестная девушка. Но стоило
смягчиться душою, и девушка пропадала, а вместо нее самым непристойным
образом появлялся расхлябанный нагловатый подросток - из тех, что разводят
блох на пляжах и накачивают себя наркотиками в общественных уборных. Я все
размышлял, у кого бы спросить, мальчик это, черт его возьми, или девочка,
а дю Барнстокр продолжал журчать:
- ...Джордано Бруно, господа, был сожжен не зря. Космос, несомненно,
обитаем не только нами. Вопрос лишь в плотности распределения разума во
Вселенной. По оценкам различных ученых - господин Симонэ поправит меня,
если я ошибаюсь, - только в нашей Галактике может существовать до миллиона
обитаемых солнечных систем. Если бы я был математиком, господа, я бы на
основании этих данных попытался установить вероятность хотя бы того, что
наша Земля является объектом чьего-то научного внимания...
Самого дю Барнстокра спрашивать как-то неловко, размышлял я. К тому
же он, пожалуй, и сам толком не знает. Откуда ему знать? Дитя и дитя...
Любезному хозяину наверняка наплевать. Кайса глупа. У Симонэ спросить -
пережить лишний вал загробного веселья... Впрочем, что это я? Мне-то какое
до этого дело?.. Жаркого еще взять, что ли?.. Кайса, без сомнения, глупа,
но в кулинарии, без всякого сомнения, толк знает...
- ...Согласитесь, - журчал дю Барнстокр, - мысль о том, что чужие
глаза внимательно и прилежно изучают нашу старушку-планету через бездны
Космоса, - эта мысль уже сама по себе способна занимать воображение...
- Подсчитал, - сказал Симонэ. - Если они умеют отличать населенные
системы от ненаселенных и наблюдают только населенные, то это будет
единица минус "е" в степени минус единица.
- Неужели так и будет? - сдержанно ужаснулась госпожа Мозес, одаряя
Симонэ восхищенной улыбкой.
Симонэ заржал. Он даже на стуле задвигался. Глаза его увлажнились.
- Сколько же это будет в численном выражении? - осведомился дю
Барнстокр, переждав сей акустический налет.
- Приблизительно две трети, - ответил Симонэ, вытирая глаза.
- Но это же огромная вероятность! - с жаром сказал дю Барнстокр. - Я
понимаю это так, что мы почти наверняка являемся объектом наблюдения!
Тут дверь в столовую за моей спиной загрохотала и задребезжала, как
будто ее толкали плечом с большой силой.
- На себя! - крикнул хозяин. - На себя, пожалуйста!
Я обернулся, и в ту же секунду дверь распахнулась. На пороге
появилась удивительная фигура. Массивный пожилой мужчина с совершенно
бульдожьим лицом, облаченный в какое-то нелепое подобие средневекового
камзола цвета семги, с полами до колен. Под камзолом виднелись форменные
брюки с золотыми генеральскими лампасами. Одну руку он держал за спиной, а
другой сжимал высокую металлическую кружку.
- Ольга! - прорычал он, глядя перед собой мутными глазами. - Супу!
Возникла короткая суета. Госпожа Мозес с какой-то недостойной
торопливостью бросилась к столику с супами, хозяин отвалился от буфета и
принялся совершать руками движения, означающие готовность всячески
услужить, Симонэ поспешно набил рот картофелем и выкатил глаза, чтобы не
загоготать, а господин Мозес - ибо, несомненно, это был он, - торжественно
вздрагивая щеками, пронес свою кружку к стулу напротив госпожи Мозес и там
уселся, едва не промахнувшись мимо сиденья.
- Погода, господа, нынче - снег, - объявил он. Он был совершенно
пьян. Госпожа Мозес поставила перед ним суп, он сурово заглянул в тарелку
и отхлебнул из кружки. - О чем речь? - осведомился он.
- Мы обсуждали здесь возможность посещения Земли визитерами из
космического пространства, - пояснил дю Барнстокр, приятно улыбаясь.
- Что это вы имеете в виду? - спросил господин Мозес, с огромным
подозрением уставясь поверх кружки на дю Барнстокра. - Не ожидал этого от
вас, Барн... Барл... дю!
- О, это чистая теория! - легко воскликнул дю Барнстокр. - Господин
Симонэ подсчитал нам вероятность...
- Вздор, - сказал господин Мозес. - Чепуха. Математика - это наука...
А это кто? - спросил он, выкатывая на меня правый глаз. Мутный какой-то
глаз, нехороший.
- Позвольте представить, - поспешно сказал хозяин. - Господин Мозес -
господин инспектор Глебски. Господин Глебски - господин Мозес.
- Инспектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10