- Что-нибудь с космосом?" - "И с космосом тоже", - сказал горбоносый.
"От добра добра не ищут", - сказал я. "Столичный город и приличная
зарплата - сказал бородатый негромко, но я услышал. "Не надо, - сказал я.
- Не надо мерять на деньги". - "Да нет, я пошутил", - сказал бородатый.
"Это он так шутит, - сказал горбоносый. - Интереснее, чем у нас, вам нигде
не будет". - "Почему вы так думаете?" - "Уверен". - "А я не уверен".
Горбоносый усмехнулся. "Мы еще поговорим на эту тему, - сказал он. - Вы
долго пробудете в Соловце?" - "Дня два максимум". - "Вот на второй день и
поговорим". Бородатый заявил: "Лично я вижу в этом перст судьбы - шли по
лесу и встретили программиста. Мне кажется, вы обречены". - "Вам
действительно так нужен программист?" - спросил я. "Нам позарез нужен
программист". - "Я поговорю с ребятами, - пообещал я. - Я знаю
недовольных". - "Нам нужен не всякий программист, - сказал горбоносый. -
Программисты народ дефицитный, избаловались, а нам нужен небалованный". -
"Да, это сложнее", - сказал я. Горбоносый стал загибать пальцы: "Нам нужен
программист: а - небалованный, бэ - доброволец, цэ - чтобы согласился жить
в общежитии..." - "Дэ, - подхватил бородатый, - на сто двадцать рублей". -
"А как насчет крылышек? - спросил я. - Или, скажем, сияния вокруг головы?
Один на тысячу!" - "А нам всего-то один и нужен", - сказал горбоносый. "А
если их всего девятьсот?" - "Согласны на девять десятых".
Лес расступился, мы переехали через мост и покатили между
картофельными полями. "Девять часов, - сказал горбоносый. - Где вы
собираетесь ночевать?" - "В машине переночую. Магазины у вас до которого
часа работают?" - "Магазины у нас уже закрыты", - сказал горбоносый.
"Можно в общежитии, - сказал бородатый. - У меня в комнате свободная
койка". - "К общежитию не подъедешь", - сказал горбоносый задумчиво. "Да,
пожалуй, - сказал бородатый и почему-то засмеялся. "Машину можно поставить
возле милиции", - сказал горбоносый. "Да ерунда это, - сказал бородатый. -
Я несу околесицу, а ты за мной вслед. Как он в общежитие-то пройдет?" -
"Д-да, черт, - сказал горбоносый. - Действительно, день не поработаешь -
забываешь про все эти штуки". - "А может быть, трансгрессировать его?" -
"Ну-ну, - сказал горбоносый. - Это тебе не диван. А ты не Кристобаль
Хунта, да и я тоже..."
- Да вы не беспокойтесь, - сказал я. - Переночую в машине, не первый
раз.
Мне вдруг страшно захотелось поспать на простынях. Я уже четыре ночи
спал в спальном мешке.
- Слушай, - сказал горбоносый, - хо-хо! Изнакурнож!
- Правильно! - воскликнул бородатый. - На Лукоморье его!
- Ей-богу, я переночую в машине, - сказал я.
- Вы переночуете в доме, - сказал горбоносый, - на относительно
чистом белье. Должны же мы вас как-то отблагодарить...
- Не полтинник же вам совать, - сказал бородатый.
Мы въехали в город. Потянулись старинные крепкие заборы, мощные срубы
из гигантских почерневших бревен, с неширокими окнами, с резными
наличниками, с деревянными петушками на крышах. Попадалось несколько
грязных кирпичных строений с железными дверями, вид которых вынес у меня
из памяти полузнакомое слово "лабазы". Улица была прямая и широкая и
называлась проспектом Мира. Впереди, ближе к центру, виднелись двухэтажные
шлакоблочные дома с открытыми сквериками.
- Следующий переулок направо, - сказал горбоносый.
Я включил указатель поворота, притормозил и свернул направо. Дорога
здесь заросла травой, но у какой-то калитки стоял, приткнувшись, новенький
"Запорожец". Номера домов висели над воротами, и цифры были едва заметны
на ржавой жести вывесок. Переулок назывался изящно: "Ул. Лукоморье". Он
был неширок и зажат между тяжелых старинных заборов, поставленных,
наверное, еще в те времена, когда здесь шастали шведские и норвежские
пираты.
- Стоп, - сказал горбоносый. Я тормознул, и он снова стукнулся носом
о ствол ружья. - Теперь так, - сказал он, потирая нос. - Вы меня
подождите, а я сейчас пойду и все устою.
- Да право, не стоит, - сказал я в последний раз.
- Никаких разговоров. Володя, держи его на мушке.
Горбоносый вылез из машины и, нагнувшись, протиснулся в низкую
калитку. За высоченным серым забором дома видно не было. Ворота были
совсем уж феноменальными, как в паровозном депо, на ржавых железных петлях
в пуд весом. Я с изумлением читал вывески. Их было три. На левой воротине
строго блестела толстым стеклом синяя солидная вывеска с серебряными
буквами:
НИИЧАВО
ИЗБА НА КУРИНЫХ НОГАХ
ПАМЯТНИК СОЛОВЕЦКОЙ СТАРИНЫ
На правой воротине сверху висела ржавая жестяная табличка: "Ул.
Лукоморье, д. N_13, Н. К. Горыныч", а под нею красовался кусок фанеры с
надписью чернилами вкривь и вкось:
КОТ НЕ РАБОТАЕТ
Администрация
- Какой КОТ? - спросил я. - Комитет Оборонной Техники?
Бородатый хихикнул.
- Вы, главное, не беспокойтесь, - сказал он. - Тут у нас забавно, но
все будет в полном порядке.
Я вышел из машины и стал протирать ветровое стекло. Над головой у
меня вдруг завозились. Я поглядел. На воротах умащивался, пристраиваясь
поудобнее, гигантский - я таких никогда не видел - черно-серый, с
разводами кот. Усевшись, он сыто и равнодушно посмотрел на меня желтыми
глазами. "Кис-кис-кис", - сказал я машинально. Кот вежливо и холодно
разинул зубастую пасть, издал сиплый горловой звук, а затем отвернулся и
стал смотреть внутрь двора. Оттуда, из-за забора, голос горбоносого
произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12