- Два ридера - это
ровно в два раза... пятью пять одиннадцать или что-то в этом роде".
- Разве Сиверсон один? У него нет провожатого?
- Пятью пять будет двадцать пять, - ворчливо сказал Питерс. - И я не
знаю, почему вы не дали Сиверсону провожатого.
В дверях коттеджа появился Сиверсон, застегивая пальто под
подбородком.
- Не бранитесь, молодой человек, - строго сказал он Кочину. - В ваши
годы мы были вежливее...
- Ну-ну, Сиверсон, старина, - сказал Питерс. - Ты сам знаешь, что ты
этого не думаешь... Спасибо, я спал хорошо. И ты знаешь, мне снились
бобры. И будто прилетел с Венеры мой Гарри...
Сиверсон спустился на тротуар и взял Питерса под руку.
- Пошли, - сказал он. - Бобры... Я сам чувствую себя бобром эти
последние дни. Тебе, по крайней мере, снятся сны, а вот мне... Я тебе
рассказывал, что у меня родилась внучка, Питерс?.. Рассказывал... Так я не
могу увидеть ее даже во сне, потому что еще ни разу не видел наяву... И
мне стыдно, Питерс. На старости лет заниматься такой ерундой!.. Конечно,
ерунда, не противоречь мне...
Кочин плелся позади пары маститых ридеров и повторял про себя:
"Интеграл от нуля до бесконечности "е" в степени минус икс квадрат, корень
из "пи" пополам... Окружностью называется геометрическое место точек,
равноудаленных..."
Старый Сиверсон бубнил:
- Я врач, в своем поселке я знаю всех до седьмого колена вверх и
вниз, и меня все знают... Всю жизнь я слушаю мысли людей... Всю жизнь
каждый день я приходил к кому-нибудь на помощь, потому что я слышал их
мысли... Сейчас мне стыдно и душно, стыдно и душно сидеть в полном
одиночестве в этих дурацких казематах и слушать - что? - шепот призраков!
Шепот выдуманных духов, порожденных чьим-то бредовым воображением! Не
противоречь мне, Питерс, я вдвое старше тебя! Неписанный кодекс ридеров
запрещал им разговор мыслями в присутствии неридера. Кочин был неридер, и
он присутствовал. Он повторял про себя: "Математическое ожидание суммы
случайных величин равно сумме их математических ожиданий... Сказать бы
пару словечек этому... Значит, сумме их математических ожиданий...
математических ожиданий..."
- Нас оторвали от привычной работы... - продолжал брюзжать Сиверсон.
- Нас загнали в этот серый туман... Не спорь, Питерс, именно загнали! Меня
загнали! Я не мог отказаться, когда меня просили, но ничто не мешает мне
рассматривать эту просьбу как насилие над личностью... Не спорь, Питерс, я
старше тебя! Никогда в жизни мне не приходилось жалеть, что я ридер... Ах,
ты жалел? Ну, это твое дело. Разумеется, бобрам не нужен ридер... А людям,
больным и страждущим людям, нужен...
- Погоди, старина, - сказал Питерс. - Как видишь, ридеры нужны и
здоровым... Здоровым, но страждущим...
- Это кто здесь здоровые? - вскричал Сиверсон. - Эти физики-алхимики?
А как ты думаешь, почему я до сих пор не уехал отсюда? Не могу же я, черт
возьми, их огорчать! Нет, молодой человек, - он внезапно остановился и
повернулся к Кочину, - таких, как я, немного! Таких старых и опытных
ридеров! И можете не бормотать свою абракадабру, я прекрасно слышу, куда
вы меня посылаете! Питерс, не защищай молокососа, я знаю, что говорю! Я
старше всех вас, помноженных друг на друга!
"Шестьдесят два умножить на двадцать один, - упорно думал Кочин,
красный и мокрый от злости. - Это будет... Это будет... Шестью два...
Врешь, старикашка, не может тебе быть столько лет... И вообще... "По небу
полуночи ангел летел..." Кто сочинил? Лермонтов..."
Над городком разнесся хрипловатый голос репродуктора: "Внимание,
товарищи! Передаем предупреждение местной микропогодной станции. С девяти
часов тридцати минут до десяти часов пяти минут над восточной оконечностью
острова Котлин будет пролит дождь средней обильности. Западная граница
зоны дождя - окраина парка".
- Ты предусмотрителен, Сиверсон, - сказал Питерс, - ты надел пальто.
- Я не предусмотрителен, - проворчал Сиверсон. - Просто я взял
решение синоптиков еще в шесть утра, когда они его обсуждали...
"Вот это да!" - с восхищением подумал Кочин.
- Ты очень сильный ридер, - с большим уважением сказал Питерс.
- Чепуха! - резко ответил Сиверсон. - Двадцать три километра. Ты бы
тоже взял эту мысль, но ты спал. А меня мучает бессонница на этом туманном
острове.
Когда они вышли на окраину городка, их нагнал третий ридер. Это был
молодой ридер, очень представительный на вид, с холеной уверенной
физиономией. Он живописно драпировался в модную золотистую тогу.
Сопровождал его Петя Быстров.
Пока ридеры обменивались безмолвными приветствиями, Петя Быстров,
воровато на них поглядев, провел ладонью по горлу и одними губами сказал:
- Ох, и плохо же мне!
Кочин развел руками.
Сначала ридеры шли молча. Кочин и Быстров, понурившись, следовали за
ними в нескольких шагах. Вдруг Сиверсон заорал надтреснутым фальцетом:
- Извольте говорить словами, Мак-Конти! Извольте говорить словами в
присутствии молодых людей - неридеров!
- Сиверсон, старина! - укоризненно сказал Питерс.
Мак-Конти шикарным жестом махнул полой тоги и надменно сказал:
- Что ж, могу повторить и словами! Мне нечего скрывать. Я ничего не
могу взять в этих дурацких камерах. Там нечего брать. Уверяю вас, там
совершенно нечего брать.
- Это вас не касается, молодой человек! - заклекотал Сиверсон. - Я
старше вас и тем не менее сижу здесь и не жалуюсь и буду сидеть до тех
пор, пока это нужно ученым! И раз ученые просят нас сидеть здесь, значит,
у них есть для этого основания!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85