С открытым национализмом всегда можно справиться: его не трудно разглядеть. Гораздо труднее бороться с национализмом замаскированным и в своей маске неузнаваемым. Прикрываясь броней социализма, он менее уязвим и более живуч. Живя же среди рабочих, он отравляет атмосферу? Распространяя вредные идеи взаимного недоверия и обособления рабочих различных национальностей.
Но вред национальной автономии этим не исчерпывается. Она подготовляет почву не только для обособления наций, но и для раздробления единого рабочего движения. Идея национальной автономии создает психологические предпосылки для разделения единой рабочей партии на отдельные, построенные по национальностям, партии. За партией дробятся союзы, и получается йодное обособление. Так разбивается единое классовое движение на отдельные национальные ручейки.
Австрия, родина “национальной автономии”, дает наиболее печальные примеры такого явления. Австрийская с.-д. партия, когда-то единая, начала дробиться “а отдельные партии еще с 1897 года (Вимбергский партейтаг). После Брюннского партейтага (1899), принявшего национальную автономию, дробление еще больше усилилось. Наконец, дело дошло до того, что вместо единой интернациональной партии имеется теперь шесть национальных, из коих чешская с.-д. партия даже не хочет иметь дела с немецкой социал-демократией.
Но с партиями связаны профессиональные союзы. В Австрии, как в тех, так и в других, главную работу несут те же самые с.-д, рабочие. Поэтому можно было опасаться, что сепаратизм в партии поведет к сепаратизму в союзах, что союзы также расколются. Оно так и произошло: союзы также разделились по национальностям. Теперь нередко дело доходит даже до того” что чешские рабочие ломают забастовку немецких рабочих или выступают на выборах в муниципалитеты вместе с чешскими буржуа против немецких рабочих.
Отсюда видно, что культурно-национальная автономия не разрешает национального вопроса. Мало того: она обостряет и запутывает его, создавая благоприятную почву для разрушения единства рабочего движения, для обособления рабочих по национальностям, для усиления трений между ними. Такова жатва национальной автономии.
V
БУНД, ЕГО НАЦИОНАЛИЗМ, ЕГО СЕПАРАТИЗМ
Выше мы говорили, что Бауэр, признающий национальную автономию необходимой для чехов, поляков и т. д., высказывается, тем не менее, против такой автономии для евреев. На вопрос: “должен ли рабочий класс требовать автономии для еврейского народа” Бауэр отвечает, что “национальная автономия не может быть требованием еврейских рабочих”. Причина) по мнению Бауэра, в том, что “капиталистическое общество не дает им (евреям. И. Ст.) сохраниться как нации”.
Короче: еврейская нация перестает существовать - стало быть, не для кого требовать национальной автономии. Евреи ассимилируются.
Взгляд этот о судьбе евреев, как нации, не нов. Его высказал Маркс еще в сороковых годах, имея в виду, главным образом, немецких евреев. Его повторил Каутский в 1903 году, имея в виду русских евреев. Теперь его повторяет Бауэр относительно австрийских евреев, с той, однако, разницей, что у него отрицается не настоящее, а будущее еврейской нации.
Невозможность сохранения евреев, как нации, Бауэр объясняет тем, что “евреи не имеют замкнутой колонизационной области”. Объяснение это, в основе правильное, не выражает, однако, всей истины. Дело, прежде всего, в том, что у евреев нет связанного с землей широкого устойчивого слоя, естественно скрепляющего нацию не только как ее остов, но и как “национальный” рынок. Из 5-6 миллионов русских евреев только З-4 процента связаны так или иначе с сельском хозяйством, Остальные 96% заняты в торговле, промышленности, в городских учреждениях и, вообще, живут в городах, причем, рассеянные по России, ни в одной губернии не составляют большинства.
Таким образом, вкрапленные в инонациональные области в качестве национальных меньшинств, евреи обслуживают, главным образом, “чужие” нации и как промышленники и торговцы, и как люди свободных профессий, естественно приспособляясь к “чужим нациям” в смысле языка и пр. Все это, в связи с растущей перетасовкой национальностей, свойственной развитым формам капитализма, ведет к ассимиляции евреев. Уничтожение “черты оседлости” может лишь ускорить ассимиляцию.
Ввиду этого вопрос о национальной автономии для русских евреев принимает несколько курьезный характер: предлагают автономию для нации, будущность которой отрицается, существование которой нужно еще доказать!
Тем не менее. Бунд стал на эту курьезную и шаткую позицию, приняв на своем VI съезде (1905 г.) “национальную программу” в духе национальной автономии. Два обстоятельства толкали Бунд на такой шаг. Первое обстоятельство - это существование Бунда как организации еврейских с.-д. рабочих и только еврейских. Еще до 1897.г. с.-д. группы, работавшие среди еврейских рабочих, ставили себе целью создание “специально еврейской рабочей организации”. В 1897 году они создали такую организацию, объединившись в Бунд. Это еще в то время, когда российская социал-демократия, как целое, фактически не существовала. С тех пор Бунд непрерывно рос и расширялся, все более выделяясь на фоне серых дней российской социал-демократии... Но вот наступают девятисотые годы. Начинается массовое рабочее движение. Растет польская с.-д. и втягивает в массовую борьбу еврейских рабочих. Растет российская с.-д. и привлекает к себе “бундовских” рабочих. Национальные рамки Бунда, лишенные территориальной базы, становятся тесными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92