- Где мы только сегодня не шлялись, Бог ты мой! - говорил Быков, равнодушно оглядываясь по сторонам.
- Нам-то что, - рассеянно сказал Семенов. - Мы здесь первый... ну, второй раз, и всё.
Парень шумно отодвинул стул и пошел в их сторону. Лиза посмотрела на Семенова.
- Подожди, сейчас кофе принесут.
Парень опирался толстыми, волосатыми пальцами о край их столика. Быков удивленно поднял на него глаза.
- Тебе чего, мужик?
Тот, не отвечая, раздвинул в ухмылке толстые влажные губы. К нижней губе прилип кусочек салата, сбоку носа рдел зрелый прыщ.
- Ну что, милашка, говорил я, что мы ещё встретимся. А что это за хмырь? Этот кабак под нашей крышей, так что скажи своим хахалям, чтобы струячили отсюда, да энергичней. К тебе, красотка, это не относится. Ну же!..
У Быкова отвисла челюсть, и он только и мог, что переводить взгляд с парня на Семенова с Лизой, с парня - на Лизу...
Семенов изо всех сил не смотрел на эту жирную руку, короткие пальцы с многоэтажным золотым перстнем, - пальцы упруго опирались в их стол. Между тем эта рука стала раздуваться, расти, заполнять собой весь стол, весь ресторанный зал и затем выросла из него. Охранник - победоносный, с чугунными мослами набитых костяшек... рука принадлежала всем этим Жукам, Королям и иже с ними. Я не знаю, почему они лезут? Наверное потому, что их мозги и их души стали отхожими местами, а сами они - отстойниками для всемирного дерьма. И ведь они никогда не отлипнут, я не могу понять, что происходит!..
Семенов посмотрел ему в лицо. Парень, превратно истолковав взгляд, подмигнул.
- Помнишь, что сегодня тебе сказала дама? - обратился к нему Семенов и, видимо, последние слова исчерпали его силы.
Нервы неслышно лопались, словно паутина в лесу, растянутая за ночь между деревьями призрачными паучками, да, лопались его нервы, и с чувством громадного облегчения, Семенов, перенеся вес всего тела в ладонь, рухнул на перегнутые для упора ненавистные пальцы.
С сухим стеклянным хрустом пальцы сломались в суставах. Издав страшный вопль, толстомясый, потеряв равновесие, упал на колени. Толстая говяжья щека расплющилась о столешницу, глаза, безумно вытаращенные совсем рядом, смотрели - не на Семенова! - внутрь себя.
Новым, ещё более стремительным ударом, Семенов, попав по шее ниже уха, сбросил голову со стола.
- Через полчаса очнется, - сказал он, и Лиза его услышала.
Быков ревел, размахивая пистолетом в сторону приятелей поверженного бойца.
- А ну сидеть, пиявки! Руки на стол!
У одного отобрал пистолет, у другого - нож.
Посмотрел на лежащего в беспамятстве громилу, на все ещё сидящих Семенова и Лизу. Покачал головой.
- Да ежели сейчас вызвать своих, они мне голову оторвут! - в комичном отчаянии развел руками. - А с местными операми на полдня застрянешь. Оно надо!..
Он вдруг быстро высунул из внутреннего кармана пару визиток, бросил перед обезоруженными бандитами.
- На тебе и тебе. Это мои визитки. Здесь адрес офиса и телефон. Посоветуйтесь со своим хозяином и держитесь от меня подальше. В следующий раз попадетесь, я вам все члены повыдергиваю.
- Нет, вы поняли, воины? - сильно, через нос, согласно армейской традиции, вопросил он, и его поняли.
Кофе, все-таки, дождались. Михаил Михайлович спешил сам с подносом. Готовился к худшему, а обошлось. Все были довольны, кроме, конечно, так и не оправившегося от шока калеки.
Ну так!..
И уже позже, в постели, Семенов лежал рядом с Лизой в затененной толстыми шторами спальне, и мятная дрема уже затягивала, медленно погружая в сонную негу, как вдруг он вновь встрепенулся и, с тяжко бьющимся сердцем, стал прислушиваться.
Лиза мерно дышала рядом, наверное, заснула. И вновь, как недавно, перед тем, как задремать, стал вспоминать все эти страшные, гнусные подробности прошедшей ночи. Мерзкий осадок! Все промелькнуло вновь, мгновенно, и с яркостью, которую упускаешь в действительности; там, наяву, были лишь островки, занимающие все внимание, все время и все силы.
Нет, ничего такого, что стоило бы вспоминать сегодня не произошло, думал он. Постепенно мысли привели его к моменту, когда прощались с Быковым. Тот, едва не выбитый из колеи последней каплей, в которую обратились представляющие ресторанную крышу шакалы, оправдывался вслух.
- Да если каждую шваль сразу тащить в отделение, никаких рук не хватит. Полез - получил. Да и выпустят его в милиции все равно. Сажать таких - никаких тюрем не хватит. Как считаете?
Они никак не считали. Стояли рядом и улыбались, глядя на него. Все осталось позади, впереди ожидал мерцающий полумрак искусственной ночи безлунной ночи собственного производства, - думать не хотелось и оставалось только улыбаться.
Быков махнул рукой, потом эта рука стремительно упала на ладонь Семенова (где-то уже подобное было! - подумал он), пожала. Быков открыл дверцу, и тело его уже наметило размах движения внутрь салона, когда Семенов его вновь окликнул.
- Серега!
Быков уже влезал ногой внутрь машины, но застыл, оглянулся.
- Серега! - сказал Семенов. - Теперь ты, как я понимаю, единственный формальный владелец казино. За тобой должок. Я бы хотел получить половину выигрыша уже завтра. Максимум - послезавтра.
Сказав, он повернулся и, не глядя на медленно опускавшего ногу Быкова, потянул Лизу к подъезду, в открытой двери которого, полусонный (хоть и не спал совсем), высокий, в слегка обвисшем охранном комбинезоне, стоял ещё не сменившийся Юра.
Сейчас, вспомнив их прощание, Семенов почувствовал, как непонятная тоска сжала сердце. Привычка к самоанализу победила и, после небольшого усилия, преодолевшего его нежелание знать правду, он с новой дикой силой осознал, как ему все осточертело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74