Орлов погиб у меня на глазах, его сожрал коллоидный туман, неужели вам никто об этом не сообщил?
Илья недоверчиво слушал Сергея. Настроенная им музыка заполняла комнаты. Сергею было все равно, поверит ли он.
— Кто же тогда ты, Сергей Волков?
— Я и сам хотел бы это знать…
Илья посмотрел на него, как глядят на сумасшедшего.
— Про себя я помню немного. Родом с Радуги, из семьи фермера, ныне уже усопшего. А потом я в какой-то драке убил соседнего парня, за что и загремел на Уран.
— Что-то все равно не сходится, — нахмурился Илья. — Что-то неправильно.
— Ну а то, что мы встретились с Николаем, было удивительным совпадением, которое может произойти раз в тысячу лет! Если ты веришь в совпадения…
— Допустим.
— Я могу о себе знать лишь то, что хранится в официальных банках данных. И еще то, что рассказали обо мне товарищи. В памяти сохранились события лишь последнего года до каторги. То, что меня зовут Сергей Владимирович Волков, потому что во время того несчастного случая при мне было удостоверение именно на это имя. С грехом пополам могу восстановить события, произошедшие примерно за двадцать часов до трагедии…
— Что у вас произошло?
— Извержение вулкана. Наш лагерь был разбит слишком близко у подножия Грозного, и сейсмологи неоднократно предупреждали, но никто ничего не предпринимал. Так бывает всегда. Я помню, как среди ночи нас разбудил страшный взрыв, рев огня, треск рушащихся зданий. В трещинах почвы и в разлившейся лаве погибла половина поселенцев из лагеря. Я помню красное огненное море, каменный дождь, пепел… Потом я, конечно, пришел в себя. Меня, как и других пострадавших, эвакуировали в госпиталь. Позже я узнал, что моего спасителя зовут Николай Орлов — он успел оттащить меня от края лавового потока…
— А что было дальше? — нетерпеливо прервал паузу Илья.
— Я очнулся лишь через два дня в госпитале. Николай пришел меня проведать. Вот тут-то все и начинается. Когда я пришел в себя, то подумал, что спятил. Я лежал на кровати, глядя в упор на самого себя… Тогда я стал своего рода знаменитостью: во-первых, у меня была абсолютная и полная амнезия, во-вторых, между мною и моим спасителем было поразительное сходство. С тех самых пор мы с Николаем не разлучались и все делили пополам. Передряг, в которые мы с ним попадали, вполне хватило бы на десятерых, и вскоре нас прозвали «братья-бесы».
Сергей помолчал, вспоминая тот ад, что теперь казался страшным сном. Вспоминать об этом было трудно.
— А пару недель назад, — продолжил он рассказ, — нас с Колей в составе небольшого отряда отправили на разведку к северо-востоку от карьера, где мы добывали нейрозит. Уже несколько дней в том направлении пропадали люди. Мы должны были разведать, в чем дело. Понимаешь, там… Ты сам что-нибудь знаешь об Уране?
— Ну, как все…
— Значит, ничего. Уран не просто планета смерти. Она постоянно продуцирует смерть. Это планета с повышенной мутагенной реакцией. Там постоянно возникают новые виды смертельно опасных организмов, а существа, завезенные с других планет, немедленно мутируют, причем в наиболее опасном для окружающего мира варианте.
— Почему?
— Никто не знает. Просто это есть. Вероятно, это так пожелал Создатель. Ну а его пути неисповедимы, как ты знаешь…
— Ты говорил о разведке, — вернул Сергея к рассказу Илья.
— Да. Аккумуляторов, как всегда, не хватило. Поэтому нам не разрешили углубляться далеко, но буквально через три километра мы попали в туман. Туман был не обычным, а больше похожим на какую-то коллоидную, очень густую смесь. Маски нашлись лишь у меня, Николая да Юры Семенова. Старший группы поручил нам втроем пройти еще метров на сто-двести. Остальные остались на границе тумана.
— А что за маски?..
— Это мы сами их так называли. На самом деле это силовые устройства, которые создают локальное поле отталкивания. Можно дышать, смотреть в воде или, как тогда, в тумане, не боясь контакта с кожей.
Втроем мы ушли, но недалеко. Оказалось, что в тумане невозможно было быстро двигаться. Стоило увеличить скорость, как туман начинал вокруг еще больше сгущаться, уплотняться и давить сверху. А потом вокруг стали мерещиться тени каких-то тварей… Казалось, опасность поджидает со всех сторон.
Потом выяснилось, что туман — это организм, состоящий из множества самостоятельных частиц-молекул. Мельчайший элемент — что-то вроде амебы, но в случае, когда внутрь него попадало биологически активное, живое существо, разрозненные молекулы мгновенно образовали более сложный организм, способный справиться и переварить источник раздражения. В тот раз источником раздражения стали мы.
Мы шли в связке, обвязавшись прочной веревкой, которую туман уничтожил почти сразу. Уже через десяток метров мы потеряли друг друга. Пробовали кричать, но звук совершенно поглощался этой молочной взвесью.
Позже оказалось, что этот коллоидный организм, каким и был этот туман, кроме всего прочего вырабатывал излучение, угнетающе действующее на психику жертв. Словом, нас охватывал ужас. Мы бродили, словно слепцы, уже понимая всю бесполезность нашей разведки и желая только одного: выбраться. Но ни я, ни Николай, ни Юра никогда не бросили бы друг друга.
Семенова я нашел первым. Наверное, он пытался бежать, чем и запустил механизм… Сначала я споткнулся обо что-то резиново-плотное, начал обходить — и совсем близко увидел мертвые глаза Юры, разинутый в немом крике рот. Снизу до шеи Юра был обвит упругой мускулистой плотью тумана, уже переваривавшего его. Я бросился к товарищу, попытался спасти, но было поздно— у меня в руках осталась лишь голова Юры, которую я положил в сумку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120