В правой ладони он сжимал длинноствольный «смит-и-вессон». Его дуло было направлено мне в лицо.
Я поднял правую руку, желая показать, что не намерен делать резких движений, вынул из левого кармана пиджака половину долларовой купюры и положил ее на стол.
Человек не моргал. Разжав правый кулак, он швырнул вторую половину купюры рядом с моей. Они точно соответствовали друг другу.
— Просто удивительно, как много здесь можно купить на эти деньги, — негромко сказал я.
— Вполне достаточно, чтобы наделить подарками целую семью, — отозвался мужчина и спрятал пистолет в наплечную кобуру под белым пиджаком. — Дельгадо, — представился он.
Судя по всему, нелепый ритуал опознавания нимало не смущал его. Он и не подумал извиниться за то, что целился мне в голову.
— Лукас.
Мы обсудили мое задание. Дельгадо не тратил слов попусту. Он был деловит и резок на грани грубости. В отличие от многих агентов ФБР и ОРС, с которыми мне довелось работать, он не желал беседовать на отвлеченные темы. Он говорил о запасном явочном доме, тайниках, о том, почему я должен, словно чумы, избегать сотрудников ФБР и некоторых районов Гаваны, коротко упомянул о противнике — на Кубе было много профашистски настроенных людей и сочувствующих немцам, однако сколь-нибудь организованная шпионская сеть отсутствовала, — подробно описал усадьбу Хемингуэя, рассказал, где находится ближайший телефон-автомат, объяснил, как звонить в Гавану и другие места и предупредил, что я ни в коем случае не должен обращаться к местной полиции.
Пока мы разговаривали, я внимательно рассмотрел его в свете лампы. Я никогда не слышал об агенте ОРС по фамилии Дельгадо. Он выглядел серьезным человеком и серьезным профессионалом. Он показался мне очень опасным.
Просто удивительно, сколь разные впечатления производят на нас разные люди. Эдгар Гувер казался злобным толстым мальчишкой в хорошем костюме — мстительным неженкой, усвоившим язык и манеры крутого парня. Хемингуэй, когда я наконец познакомился с ним лично, оставил у меня впечатление сложного, притягательного человека, который может быть самой интересной личностью, когда-либо тебе попадавшейся, и одновременно — занудным до отвращения сукиным сыном.
Дельгадо был просто опасен.
Его лицо, покрытое темным загаром, в тусклом свете лампы казалось плоским; судя по всему, его нос был сломан и сросся криво, на высоких скулах, щеках, левом ухе и кустистых бровях виднелись шрамы, маленькие живые крысиные глаза остро выглядывали из тени под бровями. У него был необычный рот. Чувственный. Ироничный. Жестокий.
Когда Дельгадо наконец поднялся на ноги, я отметил, что он лишь на дюйм или около того выше меня, но ниже Хемингуэя, и, судя по тому, как на нем висел костюм, в его теле не было ни капли жира. Однако, когда он швырнул половину долларовой купюры на стол и сунул пистолет в кобуру, я заметил крепкие мускулы на его предплечьях. Его движения представляли полную противоположность движениям Хемингуэя.
Дельгадо экономил энергию точно так же, как слова. У меня создалось впечатление, что он способен воткнуть нож тебе под ребра, протереть лезвие и спрятать оружие в карман одним плавным движением.
— Вопросы? — осведомился он, закончив излагать расписание наших встреч в явочном доме.
Я посмотрел на него.
— Мне знакомы почти все сотрудники ОРС в этом регионе, — произнес я. — Вы новичок?
Дельгадо чуть заметно улыбнулся:
— Другие вопросы будут?
— Я обязан отчитываться перед вами, — сказал я. — Но что я буду получать взамен?
— Я буду прикрывать ваши тылы здесь, в Гаване, — ответил он. — А также на территории финки. Ставлю три против одного, что писатель заставит вас переселиться туда.
— Что еще? — спросил я.
Дельгадо пожал плечами.
— Мне приказано добывать любую информацию, которую вы попросите.
— Например, досье? — уточнил я. — Полные досье?
— Разумеется.
— И даже документы под грифом «О/К»?
— Да. Если они вам потребуются.
Кажется, я не выдержал и моргнул. Если Дельгадо имеет возможность поставлять мне личные документы Гувера, значит, он действует в обход ОРС и резидентуры ФБР на Кубе.
Он отчитывается только перед Гувером и получает приказы, исходящие непосредственно от него.
— Чем еще могу быть вам полезен, Лукас? — спросил он, подходя к двери. В его голосе явственно звучал сарказм. Дельгадо говорил с легким акцентом, но я не смог его определить.
Он точно американец... но откуда именно? Вероятно, с запада.
— Не подскажете ли какое-нибудь приличное заведение? — попросил я. — Бар? Ресторан? — Мне хотелось выяснить, знакома ли ему Гавана, или он такой же новичок здесь, как я.
— Хемингуэй и его дружки околачиваются в «Флоридите», — ответил Дельгадо. — Но я бы вам его не рекомендовал.
В «Ла Бодегита дель Медио» смешивают убойный коктейль.
Когда-то его называли «дрейк» в честь Френсиса Дрейка. Но теперь он зовется «mojito».
— Хорош на вкус? — спросил я.
— Напоминает лошадиную мочу, — ответил Дельгадо и вышел в жаркую темную ночь.
* * *
Хемингуэй пообещал заехать за мной в «Амбос Мундос» в три часа — я полагал, что он пришлет шофера, — и к указанному времени собрал вещи, выписался из отеля и сидел в вестибюле, поставив у ног брезентовый вещмешок и сумку для одежды, но ни писатель, ни его шофер так и не приехали.
Вместо них появился управляющий отеля, держа в руках записку. Из его пулеметной речи, сопровождавшейся множеством поклонов, мне стало понятно, что, получив телефонное сообщение от самого сеньора Хемингуэя, я стал гораздо более важной персоной, и какая это трагедия, что работники скромного, но превосходного отеля «Амбос Мундос» и его управляющий не ведали о нашем знакомстве раньше, иначе они бы сделали мое пребывание здесь еще более восхитительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28