Вы сами видели, как здесь бывает, а вчера еще был тихий вечер. Голландцы сидели возле миссис Уилкокс. Мне кажется, разговор начался за этим столиком. Марселей стоял посреди зала, когда я услышал, как он возвысил голос: «Мой друг комиссар Мегрэ… Вот именно, мой друг. И я знаю, что говорю. Я могу это доказать».
— И он показал письмо?
— Это я не видел. Я был занят. Мы с Жожо обслуживали клиентов.
— Ваша жена была в это время в зале?
— Кажется, уже поднялась наверх. Она обычно уходит к себе, как только подсчитает выручку. Она себя неважно чувствует и должна побольше спать.
— Значит, Марселей мог с таким же успехом обратиться и к майору Беллэму, и к миссис Уилкокс, и к голландцу? Даже к Шарло и к любому другому? Например, к зубному врачу или к господину Эмилю?
— Полагаю, что да.
Поля позвали в дом, и он, извинившись, ушел. Люди, выходившие с почты, пересекали залитую солнцем площадь, на углу которой стояла женщина. Рядом с «Ковчегом» мэр разгружал свои ящики.
— Вас к телефону, господин Мегрэ.
Он вошел в полумрак кафе и взял трубку.
— Это вы, шеф?.. Говорит Леша… Все закончилось.
Я нахожусь в баре возле кладбища. Известная вам дама здесь, со мной. Она не покидает меня от самого «Баклана». Уже успела рассказать мне всю свою жизнь.
— Как все прошло?
— Очень хорошо. Она купила цветов. Другие люди с острова тоже положили цветы на могилу. На кладбище было очень жарко. Не знаю, как мне быть. Кажется, придется пригласить ее позавтракать.
— Она слышит разговор?
— Нет, я в кабине. Вижу ее через стекло. Она пудрится, глядя в маленькое зеркальце.
— Она никого не встретила? Не звонила по телефону?
— Она не покидала меня ни на секунду: мне пришлось тащиться с ней в цветочный магазин, и я шел с ней рядом за похоронными дрогами, совсем как член семьи.
— Из Жьена в Йер вы ехали в автобусе?
— Я вынужден был пригласить ее в свою машину. На острове все в порядке?
— Все в порядке.
Вернувшись на террасу, Мегрэ увидел, что дантист сидит рядом с м-ром Пайком и, видимо, собирается разделить с ним бутылку белого вина.
На пороге с пакетом газет под мышкой стоял Филипп де Морикур, не решаясь зайти в «Ковчег».
Г-н Эмиль осторожными шагами направился к своей вилле, где его ожидала старая Жюстина, и, как всегда, из кухни доносились запахи провансальской рыбной похлебки.
Глава 7
Послеполуденные часы телефонистки
Это было не прозвище. Толстая девушка не придумала себе такое имя. Ее действительно окрестили Аглаей.
Она была очень толстая, особенно в бедрах, раздобревшая, как женщина пятидесяти — шестидесяти лет. А лицо ее, наоборот, казалось от этого еще более юным. Аглае было не больше двадцати шести.

В эти последующие часы Мегрэ открыл для себя совсем новый квартал Поркероля. По-прежнему сопровождаемый м-ром Пайком, он впервые из конца в конец пересек площадь, направляясь к зданию почты.
Неужели запах ладана действительно доносился из старенькой церкви? Ведь там, должно быть, не часто происходили торжественные службы.
Это была такая же площадь, что и напротив «Ковчега». Однако можно было поручиться, что здесь, наверху, воздух теплее, плотнее. Садики перед стоявшими тут двумя-тремя домами были полны цветов и пчелиных ульев. Шум гавани доносился сюда лишь приглушенно. Двое стариков играли в петанк, бросая обитые гвоздями шары не далее чем на несколько метров, и было забавно смотреть, с какими предосторожностями они нагибались.
Один из них, Фердинан Галли, патриарх всех Галли на острове, содержал в этом углу площади кафе, но комиссар ни разу не видел, чтобы туда кто-нибудь шел.
Видимо, бывали там только соседи, да еще его родственники, тоже Галли. Его партнером был опрятный, совершенно глухой пенсионер в фуражке железнодорожника. Другой восьмидесятилетний старец дремал на скамейке у почты, поглядывая на игру.
Эта зеленая скамейка стояла у открытой двери почты, и Мегрэ пришлось после полудня провести на ней несколько часов.
— А я все думала, подниметесь ли вы наконец сюда! — воскликнула Аглая, увидев входившего Мегрэ. — Я была уверена, что вам придется звонить по телефону, а ведь не очень-то приятно разговаривать из «Ковчега», где слышно каждое слово.
— Долго придется дожидаться Парижа, мадемуазель?
— Я дам вам его вне очереди, через несколько минут.
— Тогда соедините меня, пожалуйста, с уголовной полицией.
— Я помню номер: мне пришлось соединять вас с инспектором, когда он вам звонил.
Мегрэ чуть было не спросил: «И вы слушали наш разговор?» Но она не замедлила просветить его на этот счет.
— С кем будете говорить в уголовной полиции?
— Вызовите бригадира Люка. Если его не будет на месте, тогда инспектора Торранса.
Через несколько минут на проводе послышался голос Люка.
— Какая у вас погода, старина? — спросил Мегрэ. — По-прежнему дождь?.. Ливни?.. Ладно, слушай, Люка.
Выясни и сообщи мне все, что можешь, относительно некоего Филиппа де Морикура. Да, Леша видел документы и утверждает, что это его настоящее имя. Последним его местожительством в Париже были меблированные комнаты на левом берегу, улица Жакоб, семнадцать-а… Что именно я хочу узнать?.. Точнее сказать не могу. Узнай, что удастся, и сразу позвони мне.
Не нужно никакого номера. Просто проси Поркероль.
Позвони также в полицейское управление Остенде.
Спроси, знают ли там некоего Бебельманса, который, насколько мне известно, является крупным судовладельцем. Это еще не все… Не разъединяйте нас, мадемуазель. Есть у тебя свои люди на Монпарнасе? Послушай, что там говорят о Жефе де Грефе… Что-то вроде художника. Некоторое время жил на Сене, в лодке, пришвартованной у моста Мари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41