Около шести они вновь оказались на перекрестке улиц Вьей-Тампль и Сицилийского Короля. Неизвестный опять заколебался, затем нырнул в улицу, запруженную нищей толпой. По обеим ее сторонам над дверями гостиниц тускло посвечивали матовые плафоны. Магазинчики были узенькие, подворотни упирались в таинственные дворы.
Далеко неизвестный не ушел. Он не пробежал и десяти метров, как щелкнул выстрел, сухой, негромкий, похожий на хлопок лопнувшей шины. Толпа по инерции продвинулась еще на несколько шагов и замерла. Такси — тоже, словно оно от удивления остановилось само по себе. Затем раздался топот бегущего человека: Люкас рванулся вперед. Грохнул второй выстрел.
Разглядеть ничего не удалось — люди в толпе заметались. Мегрэ не знал, цел инспектор или нет. Он выскочил из машины и ринулся к неизвестному. Еще живой, тот сидел на тротуаре, одной рукой опираясь об асфальт, другой держась за грудь. Его голубые глаза с упреком уставились на комиссара.
— Какой ужас! — вскрикнул женский голос. Неизвестный качнулся и рухнул поперек тротуара. Он был мертв.

Люкас вернулся несолоно хлебавши, зато невредимый. Вторая пуля не задела его. Убийца пытался выстрелить в третий раз, но оружие, видимо, дало осечку, Разглядеть его инспектор не успел.
— Опознать не смогу. Сдается только, он брюнет. Толпа невольно помогла убийце скрыться: Люкасу как нарочно все время преграждали дорогу. И теперь сыщиков окружало кольцо осуждающих, почти враждебных лиц. В здешних кварталах люди нюхом чуют полицейских в штатском.
Вскоре к комиссару и Люкасу подоспел постовой, отстранивший любопытных.
— «Скорую помощь»! Но сначала свисток соседним постам, — распорядился Мегрэ и с озабоченным видом проинструктировал Люкаса, которого оставил с полицейскими на месте происшествия. Потом еще раз взглянул на мертвеца. Комиссару не терпелось обшарить карманы убитого, но какая-то странная стыдливость помешала ему осуществить в присутствии зевак эту слишком откровенную, слишком профессиональную процедуру, которая выглядела бы здесь кощунством, а то и вызовом.
— Осторожно! Остались другие, — тихо бросил он инспектору.
От места происшествия было рукой подать до набережной Орфевр, куда такси и подбросило комиссара. Он быстро поднялся в кабинет начальника, вошел без доклада и объявил:
— Еще один труп. Этого подстрелили, как кролика, прямо на улице, у нас на глазах. Как только тело увезут, Люкас прибудет сюда. Могу я взять человек двадцать? Придется перевести на осадное положение целый квартал.
— Какой?
— Улицу Сицилийского Короля.
Мегрэ прошел в инспекторскую, отобрал нескольких сотрудников и проинструктировал их. Потом заглянул к комиссару, возглавляющему отдел охраны нравственности.
— Можешь одолжить мне инспектора, основательно знающего улицу Сицилийского Короля, улицу Розье и соседние кварталы? Там ведь тоже есть публичные девки?
— Более чем достаточно.
— Через полчаса твоему инспектору вручат фотографию.
— Еще один жмурик?
— К несчастью, да. Но лицо у него не изуродовано.
— Ясно.
— Эти типы прячутся где-то там. Их несколько. Только осторожно: они убийцы.
Затем Мегрэ проследовал в отдел меблированных комнат, где попросил коллегу о примерно такой же услуге.
Действовать надлежало быстро. Комиссар проверил, отправились ли инспекторы на указанные им посты вокруг квартала. Потом позвонил в Институт судебной медицины.
— Как с фотографиями?
— Через несколько минут присылайте за ними. Тело привезли. С ним работают.
Мегрэ, казалось, что-то забыл. Он стоял, готовый к уходу, и в раздумье потирал подбородок, как вдруг перед его мысленным взором встал следователь Комельо.
— Алло… Добрый вечер, господин следователь. Говорит Мегрэ.
— Ну, что с вашим хозяином маленького кафе, господин комиссар?
— Он действительно содержал маленькое кафе, господин следователь.
— Он опознан?
— Точнее не бывает.
— Расследование продвигается?
— У нас уже новый мертвец.
Мегрэ живо представил себе, как подскочил в кресле следователь.
— Что такое?
— У нас новый мертвец. Только на этот раз из враждебного клана.
— Вы хотите сказать, что его убила полиция?
— Нет, эти господа.
— Какие еще господа?
— По всей видимости, сообщники.
— Они задержаны?
— Нет, господин следователь, — понизил голос Мегрэ. — Боюсь, это потребует труда и времени. Дело очень, очень серьезное. Они убивают, понятно?
— Я думаю, не будь они убийцами, не было бы и дела вообще.
— Вы не поняли меня. Они убивают с полным хладнокровием, чтобы спастись самим. А это, знаете ли, бывает нечасто, хотя публика и другого мнения. Они без колебаний прикончили одного из своих.
— Зачем?
— Вероятно, затем, что он засветился и мог вывести нас на их логово. А скрываются они в скверном районе, одном из самых скверных в Париже. Он кишит иностранцами вообще без документов или с поддельными.
— Что вы собираетесь предпринять?
— Следовать рутине, потому что я обязан это сделать — на кону моя репутация. Ночью проведу облаву, хотя она ничего не даст.
— Надеюсь, по крайней мере она не будет стоить новых жертв?
— Я тоже надеюсь.
— В котором часу начнете?
— Как обычно — в два ночи.
— Сегодня у меня бридж. Постараюсь задержаться подольше. Позвоните мне сразу после облавы.
— Слушаюсь, господин следователь.
— А когда вы пришлете мне донесение?
— Как только позволит время. Вероятно, не раньше завтрашнего дня.
— Как ваш бронхит?
— Какой бронхит?
Комиссар начисто забыл о своей болезни, тем более что в кабинете появился Люкас с красной книжечкой в руке. Мегрэ знал, что это такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46