— Теперь ты даже из вежливости не сможешь отступить!
Они оба не отличались особой вежливостью. Не говорили «здравствуйте» или «доброй ночи». Иной раз Жеф жал руки, в другой — и не думал обращать внимание на человека, который сидел у него добрый час. Изредка в кафе заходили приезжие.
— Официант! — звал кто-либо из них.
И Жеф с тряпкой в руке, со спущенными на животе, вот-вот готовыми упасть брюками бросал им:
— Тут нет официанта!
— А кто обслуживает? Можно у вас поесть?
— Нет.
— Но ведь это ресторан?
Клиент косился на занятые столики, вдыхая аромат вкусной еды, доносящийся из кухни. Жеф не отвечал, даже не смотрел в сторону пришедших, ходил взад-вперед на опухших ногах, раскачиваясь, как медведь.
— Так есть здесь кто-нибудь? — нетерпеливо вздыхал клиент.
— Вам же сказали — нет.
— Значит, здесь нельзя поесть?
— Нет. Я уже сказал вам — нет.
Разве Фершо не поступал точно так же? Быть может, в действиях Жефа было больше позы. Поэтому он не мог сдержать ликующей улыбки, подмигивая своим.
Как и Фершо, он тоже держал Мишеля на коротком поводке. Сейчас он позволял ему прохаживаться по кафе. В своей безупречной белой паре (Мишель ежедневно надевал свежий костюм), в синем в горошек галстуке и белых замшевых туфлях, придававших легкость походке, он распространял запах лосьона. Свеженаманикюренные ногти отливали блеском. Он казался непринужденным, удовлетворенным своим отражением в зеркалах, и тем не менее его не оставляло чувство неловкости, от которого никак не удавалось освободиться.
Он не уходил нарочно. Ему нужно было объясниться с Жефом. Пусть тот раз и навсегда скажет ему, что думает. Тогда посмотрим.
— Ты чем-то обеспокоен?
Мишель вздрогнул, словно Жеф угадал его мысли.
— Что вы сказали?
— Ты обеспокоен тем, что старик не скулит под дверью и не умоляет тебя вернуться к нему?
Это было так — и не совсем так. Но Жеф сбил его с толку. Хотя и не слишком.
— По мне это одно и то же, — возразил он.
— Что значит «одно и то же»?
— А то, как он себя ведет. Старик хитер, как обезьяна. Он понял, что скулить под дверью бесполезно. Тогда он решил пойти козырем… Вызвал медсестру, словно действительно болен. Весь день лежит на веранде, нанял прислугу. Всю квартиру перевернул вверх дном, и…
— И ты психуешь!
— Нет.
Мишель лгал. Он действительно психовал. Ему хотелось узнать правду. Утром, стараясь, чтобы его не увидели, он несколько раз прошелся вдоль бульвара по тротуару со стороны негритянского квартала. И издалека понаблюдал за верандой. Он заметил ходившую туда-сюда медсестру, которую Фершо пригласил из американского госпиталя в Кристобале.
Как это было не похоже на старого каймана! Каким несчастным он должен был себя чувствовать в компании двух женщин!
— Знаешь, что мне не нравится в тебе, малыш? Ты неискренен.
Мишель увидел в зеркале, что покраснел, как рак.
С этой способностью краснеть, как во времена, когда он лгал матери, ему так и не удалось справиться. Однако это вполне согласовывалось с выражением искренности, почти наивности, которые были на его лице, когда он того хотел. Например, когда заплакал в каюте м-с Лэмпсон.
В такие минуты он был обезоруживающе искренен. М-с Лэмпсон попалась на удочку и так разволновалась, что сама едва не зарыдала.
Жефа провести было труднее. Однако он произнес слова, которых Мишель ждал от него. Теперь было ясно, отчего, несмотря на все его усилия, они отказывались впустить его в свой круг: он был неискренен.
Ему была достаточно хорошо известна манера Жефа и его приятелей выражать свои мысли, чтобы должным образом оценить смысл каждого слова. Речь шла не об искренности во время разговора. То же слово Жеф употреблял и в другом значении. Он мог бы, например, сказать, что Мишель не отличается прямотой характера, что ему нельзя доверять и что он способен, вопреки чужим и своим собственным интересам, идти извилистым путем.
— Почему это я неискренен?
— Разве сам не знаешь?
— Потому что бросил старика?
Неужели Жеф, непременный участник всех грязных махинаций в Колоне, станет упрекать его за отсутствие благодарности к патрону, которого сам называл старым кайманом? Или за отсутствии сердечности?
— Я говорю, что ты неискренен, потому что ты неискренен. Скажем, сейчас ты сам не знаешь, на какой ноге танцевать. Ты пришел к нам, потому что не к кому было идти. Но ты неискренен с нами. Наступит день, когда ты станешь говорить о нас те же гадости, какие говоришь о своем патроне.
— Я не говорю гадостей.
— Но ты же оставил его подыхать одного.
— У него достаточно сил, чтобы справиться и без моей помощи.
На мгновение его пронзила неожиданная мысль. Ему показалось, что хитрый великан сам вызвал его на объяснение, и теперь, затеяв разговор о Фершо, вел игру в нужном направлении Всю жизнь он попадал в подобные ситуации. Интуиция его не обманывала, но он отказывался прислушаться к ней, увлекаемый собственным темпераментом, а может быть, но молодости лет — Если бы вы его знали..
— Обрати внимание, я ни о чем тебя не спрашиваю.
Жеф презирал его — Мишель был совершенно уверен.
И именно это больше всего мучило его Подобно Фершо, тот обнаружил у него неприятные черты характера. Но Фершо не демонстрировал свое презрение, а лишь становился печален.
Теперь Мишель еще лучше понял, что общего было между этими двумя людьми: оба отличались прозорливостью, холодной прозорливостью, и видели его нутро, обнаруживая вещи, которые Мишель хотел бы скрыть. И тем самым походили на его мать, которая не давала спуску, уличив сына в неблаговидных поступках.
Красный от стыда, он непременно хотел оправдаться, любой ценой завоевать уважение бывшего каторжника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82