— Зачем тебе столько льда?— Потом скажу.Сейчас шампанское стоит в ведре со льдом, задвинутом под верстак. Пряча его, Хиггинс посмеивался. Почему же теперь, пока тянется ожидание, мысли его принимают все более мрачный оборот?Не усталость ли виновата? Хиггинс всю зиму чувствовал, что устал. Перенес на ногах бронхит. Впрочем, для него это обычное дело. Сколько Хиггинс себя помнит, он всю жизнь работал больше других и никогда на это не жаловался, напротив, гордился этим. Работа приносила ему тайное удовлетворение, хотя он и не мог объяснить почему.И у жены дел хватало: четверо детей, а теперь еще новый дом, может быть, чересчур большой для них. Она тоже никогда не жалуется, но это еще ни о чем не говорит. Ведь она могла бы жить совсем по-другому.Пожалуй, рада была бы жить по-другому. Он — нет.Хиггинс наклонился, потрогал бутылку. Этикетка с французской надписью намокла и отклеилась. Он прилепил ее на место: чего доброго, Карни вообразит, что это обыкновенное, калифорнийское.— Гараж запер?— Пока нет. Я еще туда пойду.Она не спросила зачем. Не было у нее этой привычки — изводить мужа вопросами. Порой Хиггинсу даже хотелось, чтобы она спрашивала его почаще. Он пытался припомнить: раньше она тоже не любила задавать вопросы? Но раньше он и сам себе не задавал никаких вопросов: просто радовался, что она вышла за него.Как и Хиггинс, Нора была родом из Олдбриджа, штат Нью-Джерси. С тех пор, как его перевели в Уильямсон, не прошло еще и десяти лет. В Олдбридже он последнее время работал в местном филиале супермаркета, заведуя фруктово-овощным отделом, а еще раньше, когда они с Норой только поженились, служил там рассыльным.Нора училась с Хиггинсом в одном классе средней школы. Она отлично его знала и, должно быть, не питала на его счет никаких иллюзий. В школьные годы Хиггинсу в голову не пришло бы куда-нибудь ее пригласить. Нора была из небогатой семьи. Отец заведовал складом, незадолго перед тем потерял жену и женился вторично. От второго брака родились еще двое детей. Нора в школе была нарасхват. Считалось, что она чуть ли не самая красивая и способная. Мальчишки спорили за право сводить ее в кино или на танцы, а она ходила то с одним, то с другим, и долгое время никто не мог похвастать ее благосклонностью. Потом она вдруг стала явно отличать Берта Тайлера.Хиггинс перебирал воспоминания. Он не ревновал.Тайлер, конечно, был подонок, но хорош собой, а он?Непропорционально большая голова, невыразительная физиономия, неуклюжесть, которая так и не прошла с возрастом.Он не был тогда влюблен в Нору — просто восхищался ею. Вместе с другими мальчишками умирал от зависти к Берту, когда тот вместе с Норой проносился мимо них в своем «hotrod» Старая, неказистая машина, на которую поставлен очень мощеный мотор. Разъезжать на такой машине — любимое развлечение американской молодежи.

.После школы Нора уехала в Нью-Йорк. Тайлер тоже исчез.Почему она вернулась в Олдбридж? Почему буквально кинулась Хиггинсу на шею, когда пришла в супермаркет за покупками и случайно с ним встретилась?— Ты все еще здесь, Уолтер?— Как видишь.— Доволен жизнью?— Наверно, скоро получу повышение.— С кем гуляешь?— Ни с кем.И он покраснел. От ее взгляда это не ускользнуло, но она продолжала:— Тогда, может быть, сводишь меня вечером в кино?Берт Тайлер больше в Олдбридже не появлялся. С самого отъезда о нем не было ни слуху ни духу.Нора с Хиггинсом поженились лишь через год после той встречи. Он опасался, что заработка его не хватит на двоих, но она настояла на свадьбе.Теперь их шестеро, а скоро станет семеро, и живут они в новехоньком доме в самом фешенебельном квартале Уильямсона. Кто скажет, что он не умеет работать? Разве жизнь не подсказала его правоту?Но тогда откуда же у него, зрелого сорокапятилетнего мужчины, это чувство вины? Сейчас Хиггинсу нужно не потерять самообладания, не поддаться панике, иначе ему потом будет стыдно за мысли, которые теснятся у него в голове.— Опять твой школьный комитет?— Да.Он пристроился в углу гостиной за письменным столом, где днем делают уроки сыновья.Он читал мысли жены: «Опять ты один за всех отдуваешься!»Хиггинсу вечно поручали самую долгую и нудную работу, требовавшую особой тщательности. Ему-то она не казалась нудной: он сам о ней просил и даже трудность ее расценивал как привилегию.— Скоро начнут строить?— Как только утвердят федеральную дотацию.Это требует долгих разъяснений, да они вряд ли и заинтересуют ее.— Включи телевизор. Он мне не помешает.— Не хочу.— Ляжешь спать?— Нет, дождусь Дейва.Уже десятый час. Что они там в «Загородном клубе» так тянут? Хиггинс дружит только с Биллом Карни, но знаком и с остальными. У кого в комитете есть причины голосовать против него? Таких вроде нет.Доктор Роджерс — их домашний врач. Сколько раз Хиггине его вызывал, особенно к детям! И всегда он хоть на минутку присаживается в гостиной, а жена доктора — постоянная покупательница супермаркета.К адвокату Олсену не так просто подступиться: этот всем дает понять, что он важная птица и родился не где-нибудь, а в Бостоне. Адвокат много пьет. Ему шестьдесят пять, он женат уже в третий раз, и один из его сыновей дружит с Дейвом.Есть еще Луис Томази, владелец фешенебельной гостиницы «Белая лошадь» на Хартфордском шоссе. Томази должен голосовать за Хиггинса хотя бы из солидарности: он тоже начал с самой нижней ступени — был когда-то официантом в баре.Остается Оскар Блейр, обувной фабрикант. Благородная внешность, белоснежная седина. С одиннадцати утра неизменно пьян и при этом ухитряется просиживать целые дни у некой разведенки, матери пятерых детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38