— Не густо! — указал на угрей Батист.
Он бросил это англичанину тоном, каким может обратиться рыбак к любому зеваке на набережной.
Заговорит ли тот, в свою очередь, с Батистом? И не для этого ли англичанин так долго поджидал рыбака?
Стрелочник понимал, что сейчас он здесь лишний, но уже не хотел уходить.
Пока рыбак выбирался на набережную, англичанин чуть повернул свое худое лицо, и два взгляда, встревоженные, удивленные, бессильные оторваться один от другого, впервые скрестились.
И тут Малуэн внезапно почувствовал страх, боязнь всего и вся, а убийца испугался этого стрелочника, неподвижно стоящего на набережной.
«Ни в коем случае не смотреть на будку: убийца сразу догадается», — подумал Малуэн.
И конечно, тут же посмотрел вверх, не сомневаясь, что тот проследит за его взглядом.
«Он узнает меня по форменной фуражке и…»
Глаза англичанина немедленно метнулись к фуражке.
— Все еще не передумали прогуляться? — спросил Батист.
Ответа Малуэн уже не слышал. Он бежал прочь, расталкивая рыночную толпу, бежал до тех пор, пока не очутился по ту сторону крытого рынка. Когда Малуэн оглянулся, бежевого плаща больше не было видно.
Малуэн был уверен, что незнакомец, как и он сам, убежал и теперь с другой стороны рынка в свой черед высматривает его в толпе.

Обычно, едва поев, он ложился спать и вставал около двух часов дня. Оставшееся до смены время рыбачил или что-нибудь мастерил. В этот день, провалявшись без сна час в постели, он встал и начал одеваться.
— Тебе чего-нибудь надо? — крикнула жена, услышав снизу его шаги.
Ему ничего не было надо, но спать не хотелось. Еще лежа в постели с закрытыми глазами, он думал о морских течениях и делал подсчеты.
После того как тело упало в воду, примерно еще два часа продолжался отлив, а значит, труп утащило на дно или унесло в открытое море.
Это был не первый утопленник в Дьеппе, и, когда хорошо знаешь порт, нетрудно почти точно определить, где тело будет выброшено на сушу. Оно могло зацепиться за сваю причала, и тогда его долго не обнаружат.
Но возможно, что труп поплыл по фарватеру, тогда течение выбросит его на пляж, как это случилось прошлым летом с телом американки.
Малуэн зашнуровал ботинки и спустился вниз по лестнице, дрожавшей под его тяжестью, как, впрочем, и весь дом, построенный из легких материалов.
— Уходишь? — удивилась г-жа Малуэн, занятая стиркой.
— Ухожу.
Это все, что ей полагалось знать. Он поднял крышку кастрюли: интересно, что будет к обеду? Повязывая шарф, вспомнил о кашне сменщика и уже на пороге набил трубку.
С того места, где он стоял, пляж был виден, но слишком далеко, чтобы разглядеть тело, да еще среди телег, вывозивших гальку.
На рыбный рынок Малуэн попал, когда распродажа уже заканчивалась и каменные плиты тщательно промывали. По ту сторону гавани сверкала его будка, освещенная солнцем, и в ней четко вырисовывался силуэт сменщика.
Малуэн заглянул в бистро.
— Стопку кальвадоса, — бросил он, облокотившись о стойку.
Встретится ли он с клоуном? Так теперь Малуэн называл незнакомца. Честно говоря, желания видеть его у стрелочника не было, и все же он искал клоуна взглядом.
Приморский бульвар был безлюден. Большие отели на зиму закрывались, их окна зашторивались или замазывались мелом. Казино, так же как и шикарные магазины по соседству, было закрыто. Малуэн никогда не ходил в ту часть города, где летом ему не было места, а зимой нечего делать. На бульваре прогуливались матери с детьми. Проехала груженная галькой телега, а на пляже рабочие, широко размахивая лопатами, нагружали другие телеги.
Малуэн шел медленно, засунув руки в карманы, покуривая трубку. Его можно было принять за рабочего, вышедшего подышать свежим воздухом. С деланным безразличием он окидывал взором берег, окаймленный водорослями. Трупа там не было. Правда, одна куча водорослей издали походила на тело, и он подошел взглянуть на нее, даже поворошил ногой. Потом, не поднимая головы, повернул обратно к бульвару и, уже всходя по лестнице, нос к носу столкнулся с клоуном.
Как и утром, взгляды их скрестились. Большой испуг выразили глаза англичанина. Малуэн заметил, что от холода у него посинел нос, а губы трясутся так, что даже дрожит сигарета. Продолжай Малуэн подниматься, они задели бы друг друга.
Малуэн смутился, словно его уличили во лжи, он тут же повернулся к морю и сделал вид, что смотрит на него. Услышав удаляющиеся шаги, резко обернулся — человек из Лондона был уже далеко, а его размашистые шаги придавали ему сходство с кузнечиком.
Кто же он? В лице его не было ничего скотского.
Напротив, он, скорее, напоминал неприкаянного, болезненного чудака.
И все же этот чудак привез из Лондона чемодан денег и убил сообщника, чтобы не делиться с ним.
Покойный же… Кем он был — Малуэн, в сущности, понятия не имел. Видел он его ночью, да и то издалека.
Знал лишь, что тот был одет в серое и выглядел чуть поплотнее другого. Вот и все.
Малуэн прошел мимо отеля «Ньюхейвен», единственной на бульваре гостиницы, оставшейся открытой: у нее была постоянная клиентура из коммивояжеров.
Клоун скрылся за казино, и Малуэну не хотелось вновь встречаться с ним.
«У меня теперь пятьсот сорок тысяч франков», — не слишком уверенно сказал себе Малуэн, просто чтобы избавиться от угнетавшей его тревоги.
Он находился в ста метрах от мясной лавки, где дочь его жила в услужении. Не странно ли это? Поравнявшись с лавкой, он не увидел дочери — наверное, она была на кухне. Зато г-жа Лене, восседавшая за кассой, кивнула ему.
— Тебе и невдомек, что я богаче тебя, — пробормотал Малуэн.
Но почему же он чувствует себя не в своей тарелке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33