Он гордился тем, что в таком возрасте имеет ребенка.
— Я просил бы вас говорить не так громко, потому что предпочитаю скрывать эту историю от госпожи де Сен-Марк. В ее состоянии было бы прискорбно… Но ближе к делу, о чем вы хотели меня спросить? Я почти не знал этого Куше. Встречал два-три раза во дворе. Он принадлежал к одному из тех кругов с бульвара Осман, где я изредка бываю. Однако он почти там не появлялся. Я только что нашел его фамилию в недавно вышедшем телефонном справочнике. По-моему, он был пошловат, вам не кажется?
— То есть он вышел из народа… Ему стоило труда стать тем, кем он стал.
— Жена мне говорила, что он женился на девушке из очень хорошей семьи, ее бывшей подруге по пансиону. Вот одна из причин, по которым было бы лучше не ставить ее в известность. Так что же вы хотели спросить?
Из больших окон видна была площадь Вогезов, залитая неяркими лучами солнца. В сквере поливали лужайки и клумбы. С тяжелым шумом проезжали грузовики.
— Совсем немногое. Я знаю, что несколько раз вы, взволнованный ожиданием, прогуливались по двору. Не встречался ли вам кто-нибудь? Не заметили ли вы кого-либо, кто шел в сторону служебных помещений?
Господин де Сен-Марк задумался, поигрывая ножом для разрезания бумаги:
— Постойте! Нет, не думаю. Надо сказать, меня тогда тревожило совсем другое. Консьержка могла бы лучше…
— Она ничего не знает.
— Я тоже. Нет, погодите. Но это не должно иметь отношения к делу.
— Расскажите все-таки.
— В какой-то момент я услышал шум со стороны помойки. Делать мне было нечего. Я подошел и увидел соседку с третьего этажа.
— Госпожу Мартен?
— Кажется, ее действительно так зовут. Признаюсь, я плохо знаю соседей. Она рылась в мусорном ящике.
Помню, как она мне сказала: «Серебряная ложка случайно попала в отбросы». — «И вы нашли ее?» — спросил я. «Да, да», — довольно резко ответила она.
— Что она сделала потом? — задал вопрос Мегрэ.
— Она быстро поднялась к себе. Это маленькая нервная особа, у нее такой вид, будто она вечно куда-то торопится. Если мне не изменяет память, мы тоже таким образом потеряли дорогое кольцо. И самое поразительное, что его принес консьержке мусорщик, который нашел кольцо, орудуя своей палкой в отбросах.
— Не могли бы вы сказать, в какое время произошел этот инцидент с ложкой?
— Затрудняюсь ответить. Погодите. Я не хотел ужинать. Однако примерно в половине девятого Альбер — мой слуга — упросил меня съесть хоть что-нибудь. А так как я отказывался садиться за стол, он принес мне бутерброд с анчоусами в салон. Это было раньше…
— Раньше половины девятого?
— Да… Положим, что инцидент, как вы говорите, произошел в самом начале девятого. Но не думаю, чтобы это имело хоть какой-нибудь интерес. Каково ваше мнение об этом деле? Со своей стороны, я отказываюсь верить — как говорят, об этом уже пошли слухи, — что преступление совершено кем-то из жильцов дома. Вы только представьте себе, что любой с улицы может проникнуть во двор. Впрочем, я уже направил хозяину просьбу о том, чтобы ворота под аркой запирались с наступлением сумерек.
Мегрэ встал.
— У меня еще нет мнения об этом деле, — сказал он.
Консьержка принесла почту и, так как дверь в прихожую оставалась открытой, заметила вдруг комиссара, беседующего наедине с господином де Сен-Марком.
Ох, уж эта мадам Бурсье! Ее это совсем поразило.
Взгляд ее выражал страшное беспокойство.
Неужели Мегрэ позволяет себе докучать своими расспросами месье Сен-Марку?
— Благодарю вас, месье. И прошу извинения за этот визит.
— Не хотите ли сигару?
Господин де Сен-Марк был очень аристократичен, с тем почти неуловимым налетом снисходительной фамильярности, который гораздо больше выдавал в нем политика, чем дипломата.
— Я полностью в вашем распоряжении…
Слуга закрыл за комиссаром дверь. Мегрэ медленно спустился по лестнице, вышел во двор, где служащий какого-то крупного магазина тщетно разыскивал консьержку.
В ее комнате не было никого, кроме собаки, кошки и двух детей, мазавших друг другу физиономии молочным супом.
— А где же мама?
— Сейчас она придет, месье… Пошла относить почту.
В самом углу двора, возле комнатки консьержки, стояли четыре цинковых ящика, в которые с наступлением вечера жильцы выбрасывали мусор.
В шесть утра консьержка открывала ворота и мусорщики увозили отбросы.
Что же здесь искала госпожа Мартен в тот момент, когда был убит Куше?
Может быть, ей тоже пришла в голову мысль поискать перчатку своего мужа?
«Нет! — пробормотал про себя Мегрэ, вдруг что-то вспомнив. — Мартен выносил мусор гораздо позднее».
Но что же тогда произошло? О потерянной ложке не могло быть и речи! Ведь днем жильцы не имеют право ничего выбрасывать в мусорные ящики.
Что же тогда они искали в них?
Мадам Мартен даже сама рылась в помойке.
Мартен крутился вокруг, светя ей спичками.
А утром перчатка неожиданно нашлась.
— Вы видели малыша? — послышался голос за спиной Мегрэ.
Это пришла консьержка, которая говорила о ребенке Сен-Марков с большим чувством, нежели о собственных детях.
— Надеюсь, вы ничего не сказали госпоже? Ей не нужно знать…
— Разумеется, разумеется!
— Венок, я имею в виду венок от жильцов… Не знаю только, должны ли мы сегодня отнести его в дом или, по обычаю, возложить во время похорон. Служащие из похоронного бюро были очень шикарными. Они сорвали с нас триста франков.
И, повернувшись к подошедшему посыльному из магазина, она спросила:
— Что вам угодно?
— Где живет господин де Сен-Марк?
— По лестнице направо. Второй этаж с фасада. Только звоните тише!
Потом обернулась к Мегрэ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28