Поэтому-то он и бросился вслед за тобой…
— Если вы это скажете маме, я…
— Тсс! У меня нет ни малейшего желания рассказывать об этом твоей маме или кому-нибудь другому. Видишь ли, дружок, я буду говорить с тобой как с мужчиной… Убийца, бесспорно, сообразителен и наделен большим хладнокровием — ведь он успел чуть ли не мгновенно убрать труп, не оставив на месте ни малейшего следа… Естественно, он не мог допустить такую глупость — позволить тебе, очевидцу, убежать.
— Не знаю…
— Зато я знаю. По долгу службы я обязан это знать. Самое трудное — не убить человека, а скрыть следы преступления. И труп таинственно исчез. Да, да, исчез, хотя ты его видел… и даже видел убппцу… Очевидно, убийца обладает властью. И большой властью… Рискуя головой, он не отпустил бы тебя просто так.
— Я не знал…
— Чего не знал?
— Не знал, что это так важно.
— Да это вовсе и не важно, раз зло теперь устранено.
— Вы его арестовали?!
Сколько надежды было в этих словах!
— Разумеется, его скоро арестуют… Сиди… не болтай ногами…
— Больше не буду.
— Прежде всего, если б вся эта сцена произошла перед окнами судьи, то есть как раз на середине улицы, ты бы успел осознать то, что произошло, и сразу же убежал бы… Вот единственная ошибка, которую преступник допустил, хоть он и очень хитер.
— Как вы догадались?
— Я не догадался. Я сам был певчим и тоже бегал к шестичасовой мессе… Ты не мог пробежать сотню метров по улице, не заметив издали трупа. Итак, труп лежал ближе, гораздо ближе, прямо за углом…
— На пять домов дальше.
— Ты думал о другом, в частности о своем велосипеде, и, может быть, прошел двадцать метров, ничего не замечая…
— Просто немыслимо, что вы все знаете…
— А увидев, помчался к площади Конгресса, чтобы добраться до больницы по другой улице… Убийца побежал за тобой…
— Я думал, что умру от страха.
— Он схватил тебя за плечо?
— Он схватил меня за плечи обеими руками… Я вообразил, что он собирается меня задушить…
— Он велел тебе сказать…
Мальчуган тихо плакал. Был он мертвенно-бледен. По щекам медленно катились слезы.
— Если вы расскажете маме, она будет попрекать меня всю жизнь. Она вечно меня укоряет…
— Он приказал тебе говорить, что все это случилось не там, а гораздо дальше.
Верно?
— Да.
— Перед домом судьи?
— Я сам выдумал, что перед домом судьи, — ведь я всегда показывал ему язык… А этот тип велел мне говорить, что труп лежал на другом конце улицы. И еще… что он якобы убежал по направлению к казарме.
— Вот так бы и осталось нераскрытым преступление, потому что никто тебе не поверил, потому что не обнаружили ни преступника, ни трупа и вообще никаких следов… Ведь твой рассказ казался чистой фантазией.
— Ну, а вы?
— Я не в счет. Помог случай — я был певчим, потом сегодня у меня поднялась температура… Чем же он пригрозил тебе?
— Сказал, что если я не расскажу все так, как он хочет, то, несмотря на полицию, обязательно разыщет меня и удушит, как курчонка.
— Ну, а дальше?
— Спросил, чего бы мне хотелось…
— И ты ответил: велосипед.
— Откуда вы знаете?
— Я же говорил тебе, что тоже был певчим…
— И вы мечтали о вело?
— И о вело, и о многом другом, чего мне так и не довелось иметь. А почему ты заявил, что у него светлые глаза?
— Не знаю… Я не видел его глаз; он был в больших очках. Но мне не хотелось, чтобы его нашли.
— Из-за велосипеда?
— Пожалуй… Вы скажете об этом маме, правда?
— Не бойся, не скажу ни маме, ни кому другому… Ведь мы с тобой друзья. Ну-ка, передай мне табак и не говори мадам Мегрэ, что за это время я выкурил три трубки. Видишь, взрослые тоже не всегда говорят всю правду… У какого дома это случилось, Жюстен?
— У желтого дома, что рядом с колбасной.
— Сходи-ка за моей женой.
— А куда?
— Вниз. Она разговаривает с инспектором Бессоном, который так грубо обошелся с тобой.
— Он хотел меня арестовать?
— Открой шкаф…
— Открыл…
— Там висят брюки…
— Что с ними делать?
— В левом кармане найдешь бумажник.
— Вот он.
— В бумажнике есть мои визитные карточки.
— Передать их вам?
— Дай одну… и также ручку… Она лежит на столе.
И Мегрэ вывел на карточке:
«Чек на велосипед».
Глава 3
Жилец из желтого дома
— Входите, Бессон!
Госпожа Мегрэ бросила взгляд на густое облако дыма, плававшее вокруг занавешенной лампы, и поспешила на кухню, откуда доносился запах горелого.
А Бессон, сев на стул и презрительно посмотрев на Жюстена, доложил:
— Вот список, который вы просили составить. Должен вам сказать…
— Он теперь не нужен. Кто живет в четырнадцатом?
— Минутку…
Он просмотрел список.
— Постойте-ка… Четырнадцатый… В доме всего лишь один жилец.
— Сомневаюсь.
— Как?
Он с беспокойством покосился на мальчика и продолжал:
— Иностранец, комиссионер по драгоценностям… по фамилии Франкелыытенн…
И Мегрэ, обливаясь потом, пробормотал:
— Укрыватель краденого.
— Как вы говорите, шеф?
— Укрыватель краденого… А сверх того, пожалуй, и главарь банды.
— Не понимаю вас.
— Неважно… Будьте любезны, Бессон, передайте мне бутылку с ромом — она стоит в шкафу! Только побыстрее, старина, а то сейчас войдет мадам Мегрэ. Держу пари, что у меня тридцать девять и пять., Франкельштейн! Попросите ордер на обыск у следователя… Впрочем, на это потребуется время — ведь он, конечно, играет где-нибудь в бридж… В моем письменном столе есть пустые бланки. В ящике слева… Заполните один. Произведите обыск. Наверняка найдете труп, даже если придется разобрать стену в подвале.
Ошеломленный Бессон встревоженно смотрел то на комиссара, то на мальчика, притаившегося в углу.
— Торопитесь, старина… Если он узнает, что малыш приходил вечером сюда, вы не найдете его в гнезде… Вот увидите, что это за тип!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10