Побросать их все в чемодан и отнести на чердак было бы не лучшим решением: это напоминало бы вторые похороны.
— Кому бы все это отдать?
— Я часто встречаю в магазинах невысокую и очень мужественную женщину: она вдова с двумя детьми на руках. Я не знаю, где она живет, но могу спросить у мясника.
— Да, пожалуйста. Отдайте ей все, что принадлежало Аннет.
Быть может, он не принял бы такого решения, если бы вчера не выпил.
Головная боль стала легче. В животе было скверно.
У него было только одно возражение:
— А если я встречу ее на улице в платье моей жены?
— Вы этого и не заметите. Мадам ничего не шила себе на заказ, а все покупала в магазинах готового платья.
— Верно, — согласился он.
Он получал облегчение от этого разговора с Натали. Слишком долго он носил все это в себе.
— Вы знаете… в ней была вся моя жизнь…
— Я всегда это знала.
— А она меня так не любила. Она была мне женой. И любила меня так, как жене должно любить мужа… Не более того… Я прав?
— Вряд ли я смогу сказать что-нибудь вам в ответ; разве можно знать, что происходит в человеческих сердцах и умах… Не надо только забывать, что она была целиком поглощена своей работой.
— Дети не говорят о ней?
— Изредка. Разве чтобы сказать, к примеру, когда я готовлю спагетти:
«Мать их страшно любила…»
— Вы знаете, что Жан-Жак скоро покинет нас?
— Да, он мне объявил об этом много недель тому назад.
— А матери он тоже говорил об этом?
— Не думаю. Он не был с ней особенно близок. Скорее, мне он делал подобные признания.
— Через несколько лет настанет черед Марлен упорхнуть из гнезда, и мы останемся вдвоем.
— К тому времени я, наверное, уже буду ходить с палкой, если не на костылях.
— Я найму молоденькую прислугу вам в помощь…
— Неужели вы думаете, что я соглашусь на помощницу, которая станет путаться у меня под ногами? Либо вы будете терпеть меня такую, какая я есть, либо я уйду в богадельню.
Не с похмелья ли он так расчувствовался? Ни с того ни с сего он вдруг расплакался, не в силах сдержать слезы.
Она молча глядела на него. От слез ему станет лучше. Он давно не плакал и, прикрыв лицо ладонью, произнес: «Носовой платок». Она принесла платок, а потом и намоченное под струей холодной воды полотенце.
— Положите это себе на лоб…
Он всегда считал себя крепким мужчиной, и вот на тебе: уже столько недель не может взять себя в руки.
— Наверное, я разыгрывал из себя важную персону…
— Я наполню ванну. Вы полежите подольше в воде, а потом побреетесь, если руки не будут очень трястись.
— У меня трясутся руки?
— Немного. Да это и естественно.
— Здесь я не пил коньяк, верно?
— Нет, я подала вам только стакан вина. И если бы отказала, то вы, возможно, рассердились бы, а дети были в своих комнатах…
Она пошла открывать краны. Он слышал такой домашний и успокаивающий шум текущей воды.
— Пока вы будете принимать ванну, я поставлю овощи на огонь.
— А который час?
— Около одиннадцати… Одевайтесь полегче, на улице жарко. Я не настаиваю, чтобы вы целый день лежали в постели; вам пойдет на пользу, если вы сходите к себе в мастерскую…
— Я тоже так думаю.
Ему захотелось взять ее руку и поцеловать. Она пошла закрывать краны.
— Встаньте-ка, я посмотрю, как вы держитесь на ногах.
Сказала это вроде бы в шутку, а подумала всерьез. Он поднялся, прошел до окна, потом обратно.
— Ну как? Выдержал экзамен?
— Да… Я могу оставить вас одного.
Он долго чистил зубы, надеясь избавиться от противного вкуса во рту.
Потом снял пижаму и вытянулся в ванне.
Брился он тщательней обычного, выбрал один из лучших своих костюмов и светлый галстук. Он хотел предстать перед детьми в хорошей форме.
Первой вернулась домой Марлен.
— Гляди-ка! Ты уже на ногах?
— Это была ложная тревога. Вчера после обеда у меня заболело горло, и я перепугался, что начинается ангина…
— Какой ты элегантный! Вот это да! К кому ты идешь?
— К своим товарищам по работе.
Жан-Жак, в свою очередь, тоже воскликнул:
— Уже встал?
— Как видишь… Болезни обходят меня стороной.
Так оно и было: дети ни разу не видели, чтобы он целый день провел в постели.
За столом он выпил стакан красного вина и почувствовал, что ему стало лучше.
— Когда у тебя экзамен?
— Через три дня.
— Не сомневаюсь, что ты сдашь его блестяще.
— Хотел бы я быть так же уверен, как ты. Они там становятся все строже и строже…
Оказавшись на улице, он смотрел на солнечные блики, как будто давно их не видел. Ему навстречу шли люди, другие обгоняли его, и он ничего о них не знал, даже не задерживал на них внимания. Все это были люди с присущими им слабостями и доблестями.
— Добрый день! — поздоровался он с мадам Кутано.
Она потеряла мужа, прожив с ним всего три года. Он был офицером и упал с лошади, зацепившись за ветку в лесу.
Она стала работать и мало-помалу вновь обрела душевное равновесие и доброе расположение духа.
— Привет всем! — крикнул он, входя в мастерскую.
И вдруг он заметил свой эскиз, сделанный накануне. Даван его не обманул.
Это была лучшая вещь, какую он создал в своей жизни.
Глава 6
Он сидел один в гостиной перед телевизором и погруженный в свои думы, когда почувствовал, что рядом кто-то есть. Это была Марлен, он и не слышал, как она вошла.
Она робко положила свою руку на его и проворковала:
— Тебя не очень огорчает, что я проведу часть каникул на вилле моих друзей? Но я буду рада побыть с тобой на острове Поркероль…
Наступило молчание. На экране ковбои гонялись друг за другом.
— А Жан-Жак приедет к нам?
— Не знаю. Он еще ничего не говорил о своих каникулах. Я предоставляю ему свободу выбора. Наверняка у него тоже есть друзья…
— Ты потрясающий отец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36